Город-крепость
Шрифт:
Но он не стал стрелять. И в то же время не позволил мне истечь кровью (кто бы мог подумать, что из Фанга может получиться такая отличная медсестра, владеющая перевязками?). И дело не в жалости, он скорее желает получить ответы, прежде чем сунуть меня в мусорный мешок.
Мне повезло, что Лонгвей сначала не слишком усердствовал... ему могло потребоваться лишь пару раз ударить по моему плечу. Но он оставил меня здесь, привязанным к стулу, чтобы я взвесил все варианты.
Варианты. Во множественном числе. Как будто у меня их больше одного.
Пока
Эта мысль заставляет меня снова проверить путы, но веревка удерживает крепко, словно жирный питон обвивается вокруг моих запястий.
Но когда ты слишком возбужден, например, как Лонгвей, ты многое упускаешь. Осколок стекла в моей ладони. Тот, за который я цепляюсь, словно за жизнь. Удар за ударом. Я так его и не показал, сжимая в руке, даже когда Лонгвей ударил в первый раз, вслушиваясь в мой крик.
Ладонь медленно раскрывается, и стекло скользит по пальцам. Начинает двигаться вперед-назад, вперед-назад. Лонгвей на некоторое время вышел, чтобы перекурить или подремать. С каждой прошедшей темной минутой я жду шорох его шагов. Я прислушиваюсь, что они раздадутся за дверью и он увидит, что я разрезаю веревки.
Когда плечо горит огнем, почти не чувствуешь, что руки свободны. Они свисают у меня по бокам. Я падаю на пол, нахожу осколок и опять сжимаю его потной ладонью.
Когда Лонгвей вернется, я должен быть готов.
Я все еще стою на коленях, когда до меня доносится звук шагов, все ближе и ближе. Опираюсь на здоровую руку и подкатываюсь к стене у двери. Моя рука крепче чем прежде сжимает осколок стекла, я готов нанести удар.
Щелкает замок, и дверь распахивается.
Джин Линь
Вонь канализации впивается мне в ноздри. Теплые и влажные джунгли. Стою напротив Ка Миня и Хо Вея. Пристально слежу за их руками. За ножами. Между костяшек пальцев Хо Вея что-то блестит, но, когда я приглядываюсь, понимаю, что это золотые запонки.
— Так мы договорились? — спрашиваю я сквозь шлейф канализационного дыма.
— Рискованно. — Ка Минь стреляет взглядом в напарника.
Рискованно. Одно-единственное слово, описывающее жалкое подобие плана. Пытаюсь проглотить напряженность, ставшую в горле комом, и говорю ему:
— Кто не рискует, тот не пьет шампанского.
— Ага, но риск и Братство — это разные вещи, — уточняет Хо Вей. — Сколько, ты сказал, мы получим?
— Десять тысяч, — называю наибольшее число, что приходит на ум. Надеюсь, отец Дея заплатит. — Если все сработает как надо.
Мальчишки опять переглядываются. Разговаривают без слов.
— Десять тысяч, — соглашается Ка Минь. — Никаких убийств.
Мельком смотрю на нож Хо Вея, висящий на поясе. Кончик покрыт чем-то
— Не тогда, когда связываешься с Братством, — продолжает он. — Ты же понимаешь.
Я понимаю. Но спорю с ними все равно. С покалеченным боком и лишь шестью пулями. С непроверенной скоростью ног моей сестры.
— По рукам, — говорю им я.
* * *
По пути к квартире Дея я прохожу мимо магазинчика лапши. Смотрю на часы, висящие на стене. Мультяшная лягушка отмечает минуты — её язык пытается поймать муху, летающую по цифрам. Круг, потом новый круг, а потом еще один круг. Старик, готовящий лапшу, говорит, что, когда язык поймает муху на самом верху, наступит новый год. И наше время выйдет.
Стараюсь не думать об этом, протискиваясь через дверь в квартиру Дея. Пластиковый пакет заполнен вещами из магазина мистера Лама. Я купила вещей на все оставшиеся деньги. Мне удалось легко поднять его по лестнице, но я все еще чувствую липку кровь на старой рубашке Хиро.
Еще чуть-чуть. Еще немного пробежаться.
В боку болит так, как будто его нафаршировали перцем. Красным и острым. Стараюсь не обращать на боль внимания, когда захожу в комнату. Бросаю пакет с вещами на пол. Кма обнюхивает полиэтилен. Понимает, что ничего съедобного нет и отворачивается.
Мей Юи отходит от окна.
— Все достала?
— Ага, — вздрагиваю я. Опускаюсь на пол. Никогда от жесткого, холодного кафеля мне не было так хорошо. — И с беспризорниками тоже поговорила.
— Они помогут нам?
Сестра развязывает пакет. Достает контейнеры и расчески, которые положил туда мистер Лам.
— Я застала их в хорошем настроении... — Думаю о запонках. Как они блестят в пальцах Хо Вея, похожие на глаза Кма. Но, похоже, об этом не стоит рассказывать Мей Юи. Пока. — К тому же я предложила им много денег. Так что да. Они в деле.
Красное платье лежит в углу вместе с вещами Дея. Даже в мужской одежде, съехавшими на бок волосами и опухшими глазами, моя сестра красива. Рассматриваю кучу средств для макияжа, лежащих у нее на коленях. Меня начинают терзать сомнения. Я никогда не буду выглядеть так, как она. Как я вообще могла подумать, что моя затея сработает?
Мей Юи достает кисточку и открывает первую баночку. В воздух поднимается пудра с запахом персика. Кма морщится: «Кма! Кма!»
Очень бы хотелось, чтобы это услышал Дей. Чтобы я могла ткнуть его носом в то, что была права.
Скоро. Пробежать еще немного.
— Закрой глаза, — командует сестра, доставая кисть. — Будет немного щекотно.
На лицо ложится пудра. Борюсь с желанием рвануть прочь. Мей Юи требуется несколько минут, чтобы убедиться, что все идеально, но на этом она не останавливается. Перед ней стоит по меньшей мере еще дюжина баночек. Румяна. Губная помада, тени, тушь. Длинные черные зажимы для волос.