Город, лишенный солнца
Шрифт:
– Ты знаешь хоть, с чего начинать?
– Проблема не в этом. Сам по себе акт саботажа, попросту говоря, смешон - ни побудительных причин, ни выгод! Если только...
– Если только?
– ...не рассматривать его как протест этих пресловутых борцов против загрязнения окружающей среды.
– Все так и поняли!
– Вот именно. Зная Клода Паскье, вину можно возложить на городской союз этих деятелей. Но не думаю, что к такой авантюре причастны взрослые... Как ты полагаешь?
– Никак.
– Еще бы. Имея
– Счастливо, Лоран.
5. ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО НАДО УСТРАНИТЬ
Адольф Мейлон вернулся домой рано в скверном расположении духа. Завод стоял, и саботажников еще не обнаружили. Он им это припомнит...
Жена читала в гостиной. Когда он вошел, она отложила книгу и улыбнулась ему.
– Как дела?
– Хуже некуда! На заводе саботаж, но ни одна живая душа ничего не видела, ничего не слышала, ничего не знает. Ничегошеньки! А через неделю заседание административного совета... Представляешь, что мне придется выслушать!
– Милый, не волнуйся по пустякам! Разве можно что-то сделать за такой короткий срок?
– Комиссар полиции заявил мне: "Господин Мейлон, успокойтесь! Я не могу производить аресты на основе одних ваших подозрений. Вот закончу следствие, соберу улики - другое дело..."
Мейлон помолчал и возмущенно воскликнул:
– Улики! Улики! Ясно же, кто всему виной. Я бы засадил за решетку этого поганого учителя и дурачков, которые, развесив уши, слушают его! Паскье опасный псих, и его надо во что бы то ни стало убрать. Смешно сказать - у полиции не хватает средств, чтобы заставить преступников признаться! Конечно, комиссар в глупейшем положении: вероятно, ему придется заняться и собственной дочерью... Как быть? Может, поручить расследование кому-нибудь другому?
– Порядочность комиссара не вызывает сомнений. Ты не имеешь права его подозревать.
– Так-то оно так... Но меня выводят из себя эти "зануды"! А где Эрик?
– Спит. По крайней мере, надеюсь, что спит...
– Как, он уже в постели?!
– Эрик вернулся из лицея совсем разбитый, на нем лица не было. Бедняга клевал носом за чаем. Я послала его отдохнуть.
– Ну и везет же мне! Сын и тот размазня - только и умеет пролеживать бока да бродить по дому с томной физиономией! Нет чтобы быть понаглее, подрачливее, понахальнее, как я в его годы... Уж лучше бы был саботажником, чем эдакой квашней! Пора его встряхнуть...
– Не трогай его. Мальчик страдает анемией, у него очень слабое здоровье. Врач постоянно напоминает мне об этом... А последнее время он сильно кашляет.
Жанна умоляюще посмотрела на мужа:
– Может, отправить его в горы? Немного чистого воздуха...
– Вздор! Ты тоже решила стать сторонницей Паскье?! Согласен, в городе немного пыльно. Но мы-то живем за его пределами. Чтобы не было вони, я велел отвести русло Риу, посадил у дома кусты - что еще надо? Солнца? Мы его видим во время отпуска, а в доме есть ультрафиолетовые лампы... Грех жаловаться. Нам и так завидуют.
– Но горы...
– Хватит! Не будем и обсуждать! Додумались! Играешь на руку моим врагам! Я уже слышу их голоса: "Смотрите-ка - послал сына в горы? Неужели воздух в городе вреден ему и безопасен для других?" И не помышляй ни о каких горах. Сын останется здесь!
Словно подчеркивая, что это его последнее слово, Мейлон вышел из комнаты. Жанна хотела было пойти следом, но, чувствуя раздражение мужа, решила вернуться к разговору в более благоприятной ситуации.
Адольф Мейлон вошел в комнату сына и в нерешительности застыл на пороге. Погруженный в дела, он не часто вспоминал о ребенке. Эрик выглядел похудевшим. При виде спящего подростка, его бледного лица с ввалившимися щеками Мейлона вдруг охватил страх - что, если сын действительно болен? Но он отогнал беспокойные мысли.
"Конечно, малыш выглядит неважнецки. А откуда быть силам, если все время валяться в постели? Известно, пролеживая бока, здоровья не наживешь. И все из-за Жанны, она опекает его, как тепличное растение. Парень в его возрасте должен увлекаться спортом, кипеть энергией, встречаться с друзьями. Пора заняться им. Я за неделю поставлю его на ноги!"
Мейлон подошел к постели и с силой тряхнул сына за плечо:
– Хелло, Эрик! Хватит лентяйничать, вставай! А то жизнь проспишь! Для чего я купил тебе мотоцикл? Пойди, погоняй! Чтобы через пять минут был внизу, и до обеда дома не появляйся.
– Хорошо, папа, - вяло согласился подросток.
Мейлон с удовлетворением поднялся в кабинет и подошел к окну. Через несколько минут он увидел, как сын вывел мотоцикл, завел его и на малой скорости покатил по аллее в сторону дороги.
"Хоть бы газанул для приличия!" - с досадой подумал отец.
На Черных землях было оживленнее обычного. Разговоры шли только об удачной операции...
Одни хорохорились, другие опасались возможных последствий. Люсьен пытался успокоить друзей, но доводы его были не очень вескими:
– Черт подери! Глядите веселей! Мы никого не убили! Уверен, такая акция - благое дело. И Альдо вам скажет то же самое...
– Люсьен прав, - поддержал Мишель.
– Нашим поступком надо гордиться... А ты, Даниель, можешь откреститься от нас, ведь ты не принимала участия в деле...
– Скажешь тоже! Душой я была с вами, кроме того, участвовала в разработке плана. Только вот из-за нас люди оказались без работы... Представь, что ремонт продлится долго: мы лишим их заработка!
– Зато они передохнут немного!