Город- мечта

Сухов Лео

— Ишь ты! — пробормотал Дунай. — Смуглый какой!

— А ругается, как наш… — заметил я, задумчиво вслушиваясь в до боли знакомые слова, несущиеся над инопланетной равниной.

— Ну, знаешь ли, это не показатель! — покачал головой Пилигрим. — Я вот в Африке пару лет работал… И оказалось, что наш мат там многие знают!

— И что, прямо-таки ругаются на нём, удирая от льва? — искренне удивился я.

— Нет… Удирая от льва, они ругаются на своём языке… — почесав подбородок, согласился Пилигрим.

Наш

старый знакомый — иглогривый лев — яростно хлестал себя хвостом по бокам. И припадал к земле, изображая невыносимые муки голода. Однако был не в силах достать вкусное и смуглое угощение, которое осыпало его со скалы отборным русским матом. А иногда — и мелкими осколками этой скалы.

Рядом с «вкусным» на одинокой скале сидели ещё три таких же, загорелых от рождения женщины. Причём, с очень печальным видом. Видимо, догадывались, что лев и от десерта не откажется. Одна из них даже что-то заунывно напевала, чуть покачиваясь в такт мелодии.

— Не… Не попадёт! — расстроился Дунай, когда очередной булыжник просвистел мимо изогнувшегося льва. — Этот ёж-переросток однозначно быстрее! Уворачивается от всех камней…

— Так, может, поможем им? — тяжело вздохнув, предложил я. — Жалко их… Есть-пить им нечего. Не просидят они там долго…

— А вдруг мы их снимем, а они сами нас съедят? — пессимистично предположил Пилигрим. — В Африке всякое бывает… Вдруг конторы с займами и до диких племён добрались?

— Ну всех-то не съедят… — обнадёжил его я.

И вопросительно оглянулся на свой отряд, разлёгшийся в траве.

— Значит, скормим им, например, Линзу, и сразу подружимся? — саркастично уточнил Пилигрим.

— Не надо меня скармливать! — поморщившись, подал голос Линза. — Я невкусный! И тощий!

— Я предполагаю… Нет, я даже надеюсь!.. В общем, может, они в принципе не станут никого есть? — воспылал оптимизмом я.

— Ну тогда придётся этого… Иглогрива валить! — скорчил недовольное лицо Дунай. — А за ним уследить-то сложно — не то, что целиться…

— А может, залпом? — с умным видом предложил Ром. — Выйдем строем и ка-а-ак пальнём!

— А иглогрив, значит, будет сидеть и ждать, когда ты подойдёшь! Ага-ага! — кивнул Дунай, а затем как-то очень уж внимательно посмотрел на меня: — Нужна приманка…

— Нет! — отрезал я.

— Это для спасения людей! Вано, будь человеком! — поддержал Дуная Пилигрим.

Я почувствовал, как тучи сгущаются над моим лидерством. За моей героической спиной созрел страшный заговор! Так и знал, что этим всё закончится…

— Что это? Решили иглогриву скормить лидера группы?! — возмутился я. — Я буду жаловаться!

— Не успеешь! — решительно осклабился Дунай. — Давай, Вано! Привлеки его!..

— Э-э-э… А как? Я же не самочка! — удивился я.

— Ну это… Станцуй что-нибудь! —

предложил Пилигрим. — Или речь толкни! Воодушевляющую!

— Ладно… Только вы это… — предупредил я. — Меня случайно не застрелите!..

— Мы тебе крикнем «ложись»! — пообещал Дунай.

Я медленно поднялся из травы, нехорошо оглядываясь на этих злобных упырей, которые назывались моей группой… И осторожно вышел на несколько шагов вперёд.

Идея танцевать мне показалась до постыдного глупой. Но и толкать речь перед зверьём я был не готов. Эдак и до палаты с мягкими стенами недалеко! А оружие у меня временно экспроприировали: мол, всё равно не мне стрелять.

Ну и что мне оставалось?

— Эй! Э-э-э-эй! — проорал я в сторону иглогрива, но тот меня не слышал.

Я попытался свистнуть. Однако и свист должного эффекта не возымел.

— Вано! Вано! Держи бубен! — засипел сзади Чемодан и выудил из недр своего рюкзака…

Бубен.

Настоящий!

Всамделишный бубен!

Треугольный, правда. Но кому сейчас легко?

Я протянул руку и, кося одним глазом на иглогрива, внимательно осмотрел инструмент. Не представляю, как Чемодан сделал этот бубен и когда… И главное — зачем? Но это была серьёзная заявка на прорыв в музыке. Нашей родной, неандертальской: с трудовыми мозолями и без музыкального слуха.

На каркас из дерева крепилась растянутая кожа. И натянута она была так, что казалось, вот-вот зазвенит от порывов ветра. К бубну прилагалась палка с деревянным шариком на конце.

Я снова вернулся на исходную позицию. А затем примерился и стукнул палочкой.

— Бум-м-м-м-м!.. — разнеслось над равниной.

Я снова стукнул в бубен, а потом ещё и заорал:

— Эй! Образина! Давай сюда!

Почему-то, услышав этот крик, в мою сторону обернулся не только иглогрив — но и мужчина на скале. Не знаю, чего это он? В любом случае, мне надо было привлечь хищника, и я снова ударил в бубен. А потом… Ну что… Потом я начал танцевать!

Правда, я не знал, как правильно танцевать, чтобы тебя захотел сожрать огромный лев с гривой иголок… Поэтому просто скакал на одном месте, оттопыривая в сторону то одну ногу, то другую. И бил в бубен, само собой. Ритм задавал.

Сзади раздавалось сдавленное хихиканье. Но я старался не обращать внимания на этих наглецов. И пусть завидуют! Их лидер хорошо сложён, умеет ловить ритм и отлично танцует!.. А смеяться над этим — глупо и недальновидно. Вот обеспечат себе вторую жизнь — и тоже попляшут, обещаю!..

Когда ко мне присоединился Русый, пытаясь в подвываниях нащупать ритм танца — хихиканье перешло в сдавленный ржач. Но мой питомец аккомпанировал недолго… Он увидел, как иглогрив, медленно развернувшись к нам, стал разгоняться — и тут же слинял.