Город Мечтающих Книг
Шрифт:
— Жаль, что их было так мало, — сказал он. — Я решил поставить памятник убитым книжнецам. Но еще и ради живых. Теперь никто кроме книженцов сюда не сунется. А я очень надеюсь, что когда-нибудь они вернутся и снова здесь поселятся.
Тут мне стало стыдно, что мой вклад в битву за Кожаный грот был весьма и весьма заячьим.
— Пойдем, — сказал, помолчав, Тень-Король. — Нам надо наверх. Нужно завалить еще одного великана.
Величайшая опасность
Наверх.
Гомунколосс вел меня бесконечными, вырубленными в скалах туннелями, которые именно потому казались мне бесконечными, что ни один не вел наверх, а всегда только прямо и иногда глубоко вниз. Но приблизительно через день пути мы добрались до шахты, которая действительно уходила вверх. Она была сродни узкому дымоходу, такому узкому, что мы едва в него протиснулись, но с многими выступами, чтобы хвататься за них руками.
— Ты уверен, что мы пролезем? А стенки не сомкнутся? — спросил я однажды.
— Пролезем, — отозвался Гомунколосс. — Я достаточно часто его использовал.
— Канифолий Дождесвет говорил про похожую шахту, — сказал я. — Достаточно узкую, именно потому крупные хищники там не встречаются.
— Выходит, Дождесвет знал про эту шахту? — усмехнулся Гомунколосс. — Второй такой не существует. Он все больше меня удивляет, даже из могилы. Но в одном он ошибался.
— В чем?
— В том, что здесь никаких особых опасностей не встретится.
— Ты о чем?
— Увидишь, когда доберемся.
Ох уж мне эти его таинственные намеки! Как же я раньше-то без них обходился?!
Итак, мы поползли вверх. Это было не труднее, чем подниматься по лестнице, ведь повсюду было куда поставить ногу или за что уцепиться когтями. Привязав себе на лоб факел с медузосветом, Гомунколосс поднимался быстро, и, к моему собственному удивлению, я не отставал.
Но через несколько часов мои конечности отяжелели. Я спрашивал себя, сколько еще осталось. Нет, конечно, недалеко, ведь мы проделали такой путь. Раньше я об этом не спрашивал, чтобы не показаться мямлей. Но теперь вопрос был, по-моему, вполне уместным.
— Три дня, — ответил Гомунколосс.
Я замер, колени у меня стали как масло, и я впервые осознал, какая подо мной разверзлась пропасть. Шахта ведь была длиной, наверное, в несколько километров.
— Три дня? — оцепенело переспросил я. — И как же я справлюсь?
— Понятия не имею, — отозвался Гомунколосс. — Мне только сейчас пришло в голову, что тебе это, видимо, не по силам. Я вообще никогда не задумывался, что у кого-то может быть выдержки меньше, чем у меня. Знаешь, что в таких случаях говорят?
— И что же? — завопил я. — Только то, что ты сошел с ума!
— Крики тебе не помогут, — отозвался Гомунколосс. — Лучше побереги силы! Они тебе понадобятся.
— Я спускаюсь, — упрямо заявил я.
— Я бы тебе не советовал. Даже я спускался другим путем. Хочешь, скажу, почему лезть вверх гораздо легче, чем сползать вниз? Потому что глаза у нас спереди. А значит, ты не видишь, куда наступаешь.
Я оцепенел.
— Она уже тут, да? — спросил Гомунколосс.
— Кто?
— Величайшая опасность из всех.
— Величайшая опасность из всех? Здесь? Где? Где она? — Я в панике огляделся по сторонам, ища упитанную змею или лорнетного ухощипа, но ничего не увидел.
— Она в тебе, — ответил Гомунколосс. — Это твой собственный страх.
Да, мне было ужасно страшно. Я не решался двинуться ни вперед, ни назад. Меня будто парализовало.
— Ты справишься с ним сейчас или никогда, — продолжал Гомунколосс, — иначе он тебя прикончит.
— И как же, скажи на милость, мне это сделать?
— Просто карабкайся дальше. Все равно что роман пишешь: в начале просто, первые главы пишутся сами собой, но потом устаешь, оглядываешься назад и видишь, что одолел только половину. Смотришь вперед, а конца и края еще и не видно. Если ты утратишь мужество, пиши пропало. Начать легко. Трудно закончить.
Великолепно, мои дорогие друзья, замечательно! Мало того, что Тень-Король затащил меня в ловушку, теперь ему, видите ли, понадобилось пичкать меня прописными истинами!
— Если Дождесвет знал эту шахту, то наверняка по ней пробрался, — продолжал Гомунколосс. — Значит, это возможно. Мы довольно далеко зашли. И ты совсем неплохо держишься.
Тут до меня дошло, что я уже совсем не такой толстый, как был, когда меня утащили в катакомбы. В последнее время я много двигался, а ел совсем мало. Я даже поборолся с гарпиром. Разве тот охотник не заметил, что я сбавил вес? И пока я выдерживал темп Тень-Короля. Да, я был в наилучшей форме.
— Ну ладно, — буркнул я. — Поползли дальше.
Час за часом мы поднимались все выше и выше, и я даже не просил передышки, пока Гомунколосс сам не сообщил, что первую треть пути мы одолели. Тогда мы остановились на целый час и просто сидели в молчании, а потом отправились дальше.
Вторая треть оказалась тяжелее. У меня было такое чувство, что передышка была ошибкой, ведь теперь мои члены казались неповоротливее, чем раньше, и все царапины и порезы на руках от острых камней болезненно саднили. Вскоре все мое тело налилось свинцом. Ноги онемели настолько, что я вообще не чувствовал, куда наступаю. Это ощущение стало распространяться вверх по телу, пока не достигло головы, и я не подумал, не попросить ли об отдыхе. С этой мыслью я заснул прямо посреди шахты. И когда рухнул в глубину, то уже пребывал в стране снов.
Огненный черт из Малозернецка
Я попытался пошевелиться. И не смог. Каждая мышца, каждая косточка, болели так, словно были разорваны и размозжены. Потом я вспомнил: я же сорвался и теперь лежал на дне шахты и вот-вот испущу последний вздох.
С неимоверным усилием я приподнял голову. Рядом сидел Гомунколосс и листал какую-то книгу. За спиной у него я увидел стену из книжных шкафов.
— Наверное, тебе лучше писать стихи, а не роман, — сказал он. — Это больше соответствует твоей конституции.