Город Призраков

Гребнева Ольга

Мальчишка не ответил, бледные пальцы обхватили камень, и тот вспыхнул живым тёплым светом. По архиву вновь пронёсся непонятный шелест. Мужчины заозирались, ожидая появления очередного призрака, но никто не собирался материализовываться в пыльном полумраке.

— Выходи! Хватит прятаться! — Чезаре огляделся по сторонам и добавил всё крепнущим голосом, словно входил в роль правителя, распекающего подданных: — Иди сюда и отвечай, когда я спрашиваю!

Со стороны казалось, что юноша слегка двинулся рассудком под влиянием стрессовых событий последних дней. Арман и Влад переглянулись. Француз встал, намереваясь изъять у Чезаре артефакт и привести в чувство самым эффективным способом, ударив в челюсть. Но в это время шелест оборвался и вместо

него прозвучал знакомый тихий смешок, только на этот раз в нём чувствовалась не издёвка, а горечь. Архивариус шагнул из-за стеллажа уже в человеческой форме. Бросил высокомерный взгляд на Лероя и Комольцева, потом обратил взор к Чезаре. Мальчишка, только что громогласно приказывающий, немного растерялся, даже вроде бы хотел отступить назад, но преодолел внезапно накатившее волнение и произнёс:

— Я хочу знать, что здесь произошло. Что за проклятие обрушилось на город? И почему он сейчас поднялся из развалин?

Призрак усмехнулся уголком рта, прислонился плечом к полкам и выдал:

— Мальчик всё-таки решил показать, что он повелитель? Смешно…

Чезаре не отвёл взгляда, между бровями пролегла упрямая складка. Он гордо вздёрнул голову, серо-зелёные глаза метали молнии. Юный лучник принял вызов и не собирался отступать, несмотря на необычность ситуации и недостаток сведений. Играть вслепую трудно, тем более против того, кто старше и соответственно опытнее на несколько веков. Но сдаваться Чезаре не умел. Не успел научиться.

— Если я — такое ничтожество, то почему же ты пришёл по первому моему зову? И не видно, что тебе так уж смешно. Ты почему-то вопреки своим словам не смеёшься, а боишься?

— Я боюсь? — архивариусу впервые изменила его холодная самоуверенность. — Не хочешь ли сказать, что тебя, щенок?

Рубин вспыхнул просто ослепительно, по залу прошёл вихрь-сквозняк, разметавший неубранные документы по углам.

— Подумай, прежде чем снова меня оскорблять, — тихо сказал Чезаре, видя, что архивариус отшатнулся, закрывая лицо рукавом.

Глава 2.4

Юноша не мог понять, откуда в нём появилась такая уверенность в собственных силах. Слова, которые он произносил, рождались помимо воли. Словно их подсказывал кто-то невидимый. Рубин приятно грел ладони. В мозгу появилась неожиданная мысль: «А ведь ты сейчас призываешь древнюю магию. Проклятую Церковью и людьми… Как же это произошло? Когда это началось? В какой момент ты шагнул через последнюю запретную черту?»

На миг возникло дикое желание отбросить дьявольский артефакт прочь. Но тогда бы все попытки заставить призрака говорить пошли бы прахом. И его собственная судьба оказалась бы навсегда сломана, ведь до тех пор, пока Чезаре не выяснил стопроцентно, что изменения в его организме необратимы, оставалась надежда на сохранение или, правильней будет сказать, возвращение человеческой сущности. Единственной надеждой юноши остался именно эта дьявольская игрушка — артефакт, красивый какой-то злой красотой, пламенеющий кровью сотен принесённых ему жертв. Не зря же лежал на алтаре, снабжённом кровостоком.

Однако, судя по всему, только камень мог развязать нежити язык. И мальчишка не выпустил Рубин из рук.

Праздновать победу, однако, было рановато. Призрак, опомнившись, сверкнул глазами и проскрипел фразу на неприятном для слуха резком языке. Вокруг его фигуры поплыли тёмные ленты, как будто дымные следы, а в архиве отчётливо запахло палёным. Влад, до сего момента стоявший на месте, застыв от удивления, сделал попытку напасть на вредного хранителя, но его удержал Лерой:

— Не лезь, Комольцев. Наш отрок без тебя лучше справится.

И действительно — в ответ на враждебную магию архивариуса Волчий Рубин вновь замерцал, словно живое сердце, а Чезаре улыбнулся, глядя прямо в глаза призраку, не отрываясь и не моргая:

— Не смей сопротивляться Древней Крови!

Видение мира изменилось внезапно.

Чезаре не смог различить границы: только что он видел всё, как обычно, а через секунду реальность подёрнулась красноватым туманом. Архивариус помолодел, исчезли с лица морщины, кожа рук и шеи разгладилась, волосы оказались более насыщенного каштанового цвета без следа седины. Вместо невразумительной коричневой хламиды возник элегантный щегольской камзол тёмно-красного бархата, с золотым шитьём по обшлагам рукавов и воротнику. Сейчас хранитель выглядел вряд ли намного старше Чезаре.

Призрак что-то сказал… и к своему удивлению юноша понял, точнее, кто-то как будто ласково прошептал на ухо перевод:

— Демоны, меняющие личины, услышьте меня и дайте силы!

Вокруг архивариуса затанцевали какие-то клубящиеся, меняющие очертания тени, в которых виделись то человеческие фигуры, то волчьи, то вообще какие-то чудовищные, вооружённые огромными клыками и рогами. Чезаре на миг стало трудно дышать, а единственным реальным ощущением были гладкие грани Рубина под ладонями. Ледяные. Только почувствовав, что пальцы заныли от холода, он понял, что артефакт изменил своё «отношение» к происходящему. И куда только подевалось приятное живительное тепло?.. Удерживать эту ледышку становилось всё труднее, а что делать, как использовать заключённую в камне магическую силу, мальчишка не знал.

Паника на несколько мгновений захватила всё его существо. Чёрные тени-демоны потянулись своими руками, лапами, когтями и пастями к нему. И, казалось, сейчас, когда они коснутся хотя бы края одежды противника, Чезаре умрёт или, что ещё хуже, навсегда потеряет душу, слившись с миллионами вот таких же призраков.

— Держись… — шёпот донёсся из-за плеча.

Юноша хотел обернуться, но холод Рубина захватил уже всё тело, оно занемело и не слушалось.

— Не отвергай силу Рубина. Этот человек, — слово прозвучало слегка презрительно, — не соперник тебе. Почувствуй Рубин, позволь ему слиться с тобой. Он всё сделает сам, только разреши ему использовать мощь твоей Крови. — Чем больше говорил неведомый помощник, тем большая уверенность наполняла душу Чезаре. И только при последних словах он узнал говорившего — это снова был тот правитель, который ранее, в храме, просил о помощи и освобождении.

«Слиться со мной? Как?! И вообще, я не хочу!» — внутри поднялась волна паники. Юноша боялся даже пытаться сознательно использовать нежданно-негаданно свалившуюся в руки силу.

— Или ты, или он, — снова шепнул голос-подсказчик, но на этот раз более жёстко и настойчиво. — Не позволяй этому ничтожеству, предавшему твоих предков, одержать верх!

— Моих предков? — поражённо шевельнул губами Чезаре.

— Действуй же! — и словно подтолкнула вперёд чья-то рука.

А юноша уже и сам ощутил прилив ярости по отношению к архивариусу. «Ты давно мёртв! Тебя нет, а ты продолжаешь мешать живым! Ты знаешь всё, что мне нужно, но молчишь. Да будь ты проклят, нечисть!!! Я сильнее тебя! И ты меня боишься!» Нельзя сказать, что Чезаре был абсолютно уверен в правильности своих мыслей, но старался думать, что прав. Иначе не победить.

И мальчишка, чувствуя бесшабашную храбрость, которая обычно всегда охватывала его в горячке боя или в других случаях, когда приходилось проходить по самой грани между жизнью и смертью, гордо вскинул подбородок и улыбнулся. Открытой и дерзкой улыбкой, какая всегда очень раздражала всех его противников. Особенно Марко, помнится, бесился в своё время. Рубин начал постепенно теплеть.

— Не смей сопротивляться Древней Крови! — повторил он как мог повелительно. Встретился взглядом с помолодевшим призраком. Артефакт полыхнул огнём, обжигая кожу, причиняя боль, но одновременно наполняя энергией. Словно живой огонь пробежал по всем сосудам, закипела кровь и налились силой мышцы, стали лучше видеть глаза… Красноватая пелена постепенно рассеивалась, мелкие её остатки продолжали клубиться только около призрака. Дымные чудовищные фигуры исчезали, противно подвывая.