Город, стоящий у солнца
Шрифт:
— О нет, не всё так просто, братишка, — в голосе Громова окончательно победили высокомерно-нравоучительные нотки, — рабом он станет, верно. Как я принял служение Госпоже Найт, о чём ни в коей мере не жалею. И мало отличаюсь от большинства свободных, можешь заметить.
— Этакий спектакль выходит…
— В точку. Но есть люди, их много, чертовски много… Люди, которых характеризует не желание, а скорее напротив. Нежелание. Нежелание хоть что-то в своей жизни самостоятельно решать.
— И вот они?..
— И вот они становятся безымянными. Тьма милосердна, она раз за разом посылает такому человеку свои намёки, подарки, предостережения… Но, если ничего не помогает, она в конце концов дарит
— Звучит мерзко!
— Это и есть мерзко. Посмотри на них! — Гром широким жестом обвёл комнату, — вся их жизнь — стоять на коленях, с завязанными глазами, с заткнутыми ушами, с кляпом во рту. Стоять и держать на своей спине столешницу, за которой пьют и играют в карты те, кто даже не считает их за людей. Их кормят. Их лечат. Магия не даёт их путам пережать кровоток или, например, их коленям пострадать слишком уж сильно. Магия не даёт им постареть или умереть. Магия выводит и удаляет отходы их жизнедеятельности, так, чтобы не смущать обедающих посетителей видом процесса, звуками и запахами. Ёбаная вечность на коленях… Хозяйка просила показать тебе это. Судьба тех, кто тягает канаты на кораблях, подметает улицы и чистит сортиры, не менее трагична, но далеко не так поучительна, верно?
— Не слишком ли суровое наказание за простую нерешительность? — спросил я в ужасе. Сердце моё исполнилось сострадания к этим несчастным.
— Это не наказание, — Гром грустно улыбнулся, — это их желание, исполненное неукоснительно точно. Это то, чего их сердца желали сильнее всего. Нравится?
— Нет! Это отвратительно! Это омерзительно! Это бесчеловечно!
— Тогда перестань проёбываться, братишка. Я не хочу, чтобы в один прекрасный день мне или кому-то такому, как я, пришлось заниматься твоим воспитанием. Лучше — возьмись, наконец, за ум. Найди цель, ради которой стоит жить, которой посвятил бы себя. Если не сможешь - найди себе хотя бы Госпожу, Хозяйку, Прекрасную Даму, выбери любое название, какое придёт тебе в голову, и посвяти свою жизнь ей. Свободы… В твоём понимании “свободы”, разумеется, ты лишишься. Но зато сохранишь свою личность, своё “Я”. Меня когда-то спасло именно это.
Я равнодушно смотрел в никуда, и слова Громова будто бы проходили сквозь меня. Гадость! Мерзость! Впрочем, я давно уже не возмущался. Просто пытался игнорировать этого морального урода, делая вид, что слушаю.
— Можешь обратиться к госпоже куратору, — продолжал распинаться он, — Хозяйку для того и назначили смотреть за нашей группой, чтобы удержать от падения тех, кто пошатнётся. Хотя… Я бы всё-таки посоветовал пойти на поклон к той светлой да крылатой. Попросить прощения, а лучше — вымолить на коленях. Попросить помощи - у их породы не принято отвергать чужие молитвы.
Я продолжал молчать.
— Что ж, думай! — Гром тяжело поднялся из кресла, его слегка качнуло, — неплохой ром. У тебя открыт приличный счёт, за всё уплачено наперёд. Меню принесут. Пей. Ешь. Думай, «демонёнок»! — с каким-то презрительным полусмешком демон, бывший когда-то очкариком Громовым, вышел из комнаты. Хлопнула дверь.
Я бессильно сполз на пол и оказался лицом к лицу с подлокотником моего кресла — молодым и в меру накачанным рабом в глухой маске, закрывавшей лицо. Красивое тело, в общем-то. Куда красивее моего, если подумать. Найдя застёжки, я расстегнул их и сорвал маску. Симпатичное лицо с правильными чертами, узкие губы, острый нос… И глаза, глядящие куда-то сквозь меня, пустые, как у мёртвой рыбы.
Меня вырвало.
========== Глава 10. Вопросы. ==========
Да ебись оно всё конём! Моё вчерашнее
Что-что, а уж таблетки от похмелья они тут делать умеют.
Вот только вчерашний разговор снова всплыл в памяти, но теперь, утром, я наконец смог сформулировать мучавшее меня противоречие. Всё здесь, вся система, всея загробная вселенная выполняет твои желания. Особенно подсознательные. Но при этом уважает твой выбор. Хочешь найти работу мечты — вот она! Надоело? Ты уволен! Хочешь быть королём, на самом деле хочешь — станешь со временем. Хочешь поиграть в рабов и господ — надевай ошейник, становись на колени. Наиграешься — выкупишься или получишь вольную, или как оно там у этих извращенцев устроено… Звучит даже логично.
Не хочешь ничего или не собираешься решать и хотеть сам — система злится и наказывает тебя, превращая в безымянного, у которого уже никаких желаний и решений не будет. Выглядит жестоко, но и с этим можно работать.
В одном только вставало маленькое такое противоречие… Если мир крутится вокруг меня и исполняет мои желания, как он может крутиться вокруг Грома? Вокруг Найт и Кейры? Вокруг бармена из Гёте или кучи неизвестных мне светлых, поймавших мои пули? Вокруг миллионов и миллиардов людей, которые умерли за всю историю человечества — и попали сюда? «Свобода одного человека кончается там, где начинается свобода другого» — я отлично помню этот принцип. Меня так учили, в конце концов! Но как могут совпадать желания убийцы и убитого? Насильника и жертвы? Мошенника, вора, грабителя с решениями тех, кто отдаёт им деньги. И с надеждами представителей доблестной полиции. Картинка не складывалась.
Впрочем, даже те куски мозаики, которые встали на свои места сразу, оказались на удивление обидными. Что это получается: мои победы, достижения и успехи, это не моя заслуга, не плод моих трудов и усилий, а просто следствие того факта, что я чего-то просто-напросто захотел? И да, разве я желал, чтобы меня бросали в бой? Нужны мне были эти демонические бляди во время обряда инициации? Встреча с Кейрой… Хотел ли я наткнуться на эту крылатую сволочь в баре?
Я задумался. А ведь хотел! А ведь мне было интересно увидеть ту светлую, которая гостила у госпожи куратора, и это через пару дней после того, как мы с ними друг по другу стреляли. Но ведь я об этом как-то узнал, услышал от Грома, допустим… Было ли это мне нужно?..
Размышления не привели ни к чему путному. Каждое событие, которое я мог припомнить, вполне себе подходило под формулу «я хотел, чтобы случилось А, потому что произошло В», потом оставалось принять В за А и процесс повторялся снова. То ли я не вижу чего-то… То ли не хочу сам увидеть! А, к чёрту!
Я принял душ и оделся перед ворчливым зеркалом во все самые любимые вещи, начиная от любимых трусов (не ха-ха, а очень даже важно, сам-то всегда знаешь, во что одет, и на восприятие мира это порой неожиданно сильно влияет) и до пафосного чёрного плаща, подаренного за первую победу над крылатыми. Пора навестить госпожу куратора. Предупреждать её о своём визите я не стал: мне показалось это лишним способом проверить слова Грома и свои догадки. Если мир и вправду крутится вокруг меня — рассудил я — она просто должна быть дома и с пониманием отнестись к моему визиту…