Город, стоящий у солнца
Шрифт:
— Если будешь дёргаться, я могу ударить не туда, куда планировала, или не той частью розги. Тогда тебе будет больнее, я могу даже ранить тебя случайно. Я не хочу ранить тебя случайно, — проговорила светлая, оставив меня раздумывать, не было ли последнее слово оговоркой или намёком.
— Пять! — проорал я, через истерический смех и слёзы.
— Опять… — Кейра отложила розгу и будто бы из воздуха извлекла пару ремней, с такими же пряжками, на которые можно подвесить замок. Я наслаждался секундами передышки, пока она затягивала ременные петли вокруг моих коленей и лодыжек.
— Может быть, теперь ты будешь дёргаться меньше? В крайнем случае
— Госпожа?
— Да, демонёнок, неужели ты не знаешь, что если остановить подобные вещи на половине, дать человеку отдохнуть, прийти в себя, новый удар будет куда больнее?
— Шесть!
— Семь!
— Восемь! — три быстрых удара один за другим заставили меня взвыть от боли.
— Урок номер очередной: серия попаданий по одному и тому же месту ощущается куда больнее, чем нанесённые в разные точки.
— Девять…
— Вот видишь? Уже будто бы и не так больно?
— Да, Госпожа… Десять…
— Неплохо для такого невинного и зелёного юноши, как ты, демонёнок, — она поднесла руку, всё ещё сжимающую розгу к моему лицу, и я дрожа от непонятных мне самому ощущений покрыл тыльную сторону её ладони поцелуями.
— Хм. Догадливый. Так оно и работает. Кнут и пряник. Кнут! — она до боли сжала мой сосок.
— Пряник…
Ласковое поглаживание по груди.
— Кнут.
Болезненный шлепок по яйцам.
— Пряник.
Её рука снова обхватила мой член и начала ласкать его.
— Даже не вздумай заявить, что тебе не понравилось, демонёнок, — кивком головы Кейра указала на происходящее внизу, — не будь ты мазохистом, хотя бы немного, ты не остался бы возбуждён после этого маленького испытания.
Рука её скользила вперёд-назад, выжимая из меня нечеловеческие стоны, и уже на самом краю блаженства, когда все мои ощущения кричали, что ещё чуть-чуть и я не выдержу, а мои ноги перестали держать меня, оставив висеть на связанных руках, Кейра замедлилась.
— Об одном я до сих пор не успела тебя спросить, демонёнок… — в глазах её загорелись подозрительные огоньки, — как ты наконец принял хоть какое-то решение? Как ты решил, что хочешь остаться со мной, а не убежать, поджав хвост?
Я молчал. Крылатая снова принялась ласкать меня, и я, чувствуя вновь поднимающуюся по всему телу горячую волну, кричащую, требующую разрядки, не смог ей соврать…
— Я… Госпожа моя, я… Моя вина, я даже не думал в таких категориях.
— Демонёнок?
— Я выбрал тот вариант, что не порождал для меня неисправимых последствий… Я рад, что он оказался правильным, но я не ожидал этого.
— Ну и мудак же ты, демонёнок! — с горечью в голосе произнесла Кейра.
— Госпожа, я… — в этот миг пол под моими ногами исчез. Я в ужасе посмотрел вниз, и увидел под собой сияющую рамку портала.
— Мог хотя бы солгать что ли! — выкрикнула Кейра мне в лицо. Верёвка, на которой я висел, лопнула, и я рухнул в портал. Верх и низ поменялись местами, я не удержал равновесия, и каменный пол в подвале своего дома я поприветствовал всем телом. Ремни, почти не чувствовавшиеся, пока я стоял на ногах или висел, врезались мне в ноги. Над моей головой что-то пролетело, и в другом конце коридора, у самой лестницы, по камням зазвенела металлом связка ключей.
Если бы напоследок из гаснущего перехода холодно прозвучало «Ползи!» или что-то ещё, столь же уничижительное, как мое положение, я возненавидел бы её в тот же миг, о, насколько бы проще мне тогда было! Но
Ненавижу чёртовых магов!
========== Глава 9. Свободная воля. ==========
Я возненавидел эту крылатую дрянь. Её высокомерный голос, ехидную улыбку, язвительные речи… То, как играючи она причиняла мне боль и как легко выкинула прочь. Сука! Так бывает порой, когда через пару часов или дней после спора со стыдом и злостью понимаешь, что должен был сказать, ответить, сделать. В такие моменты главное — отпустить прошлое, изгнать его из своей души и памяти, а я застрял в произошедшем тогда. Споря раз за разом с воображаемой крылатой в своей голове я, сам того не замечая, привязывался к ней всё сильнее — сейчас я могу это понять, а тогда, конечно, всё было непонятно и страшно. Особенно — когда она начала мне сниться.
Наверное, тогда я впервые попробовал связывать себя. Ощущения, конечно, были далеко не те же, но что я мог тогда себе позволить? Так, чтобы не признаваться даже самому себе в открывшейся слабости и странности этого нового увлечения. Те вещи, которые я случайно «унёс» с собой, спешно покидая дом Кейры, подошли как нельзя кстати. Я стягивал ремнями лодыжки, связывал колени, потом надевал наручники… И просто лежал связанный какое-то время, прокручивая в своём воображении сцены и разговоры, которых не решился бы повторить в реальности. Этого быстро стало недостаточно, и после нескольких проведённых так вечеров, я начал запирать всё, что можно, на замки, разбрасывая ключи по комнате — так, чтобы для своего освобождения мне пришлось поползать связанным по полу, собирая их. После того, как мне пришла в голову нелепая идея усложнить себе задачу, проделав то же самое в полной темноте, и я остался в своей спальне, связанным и нагим, до самого утра, когда я наконец смог их найти, мне стало понятно, что с этим надо что-то делать. Завтра. Ну, самое крайнее — послезавтра. Но дни сменялись днями, в моём магазинчике винтовки сменялись другими винтовками, покупатели — новыми покупателями, а я так и продолжал продалбывать время, занимаясь по вечерам странным. Помощь, если можно так выразиться, подоспела с неожиданной стороны.
В один прекрасный день в мою скромную оружейню прибежал запыхавшийся посыльный-безымянный. От Громова. Наш пугливый очкарик, судя по всему, за прошедшее время малость пообвыкся, обустроился, закабанел, обзавёлся своим клубом и теперь-де приглашает старых знакомых в моём лице распить премиального чёрного рому и вспомнить старые-добрые времена. Старые? Вроде, всего-то несколько месяцев прошло… Но отказываться от выпивки и дружеской беседы не входило в число моих привычек. В назначенное время я прихватил пару лучших стволов из последней коллекции в качестве подарков (ещё пару проверенных временем и любимых в кобурах для скрытого ношения — на всякий случай) и отправился по указанному адресу.
«Новый клуб» Громова ничуть не выделялся на фоне соседних строений и даже не имел вывески как таковой. Сдержанный юноша в чёрном, сидевший за столом сразу у входа, бегло взглянул в какие-то свои бумаги и без вопросов пропустил меня внутрь. Двери, ещё одни, потом третьи… Проход этот чем-то напоминал шлюзовую камеру, будто хозяин этого места стремился максимально подчеркнуть его закрытость и обособленность от всего окружающего мира. Дальше был небольшой зал со множеством дверей. Опять двери! Громов что — дверной маньяк?