Город женихов
Шрифт:
— Мэлоди, он уже знает? — донесся сверху голосок Хейли — в тот миг, когда Клейт склонял к ней голову, а Мэлоди подняла к нему лицо.
— Клейт, мне, в самом деле надо кое-что сказать тебе.
— Ты что же, еще не перенесла свои вещи вниз? — пробормотал он с легким удивлением.
Мэл покачала головой. Сегодня она привезла из дома еще часть своих вещей и разложила их в его спальне.
— Хорошо… — Это слово прозвучало будто вздох в ночи. Он понизил голос на случай, если их слушает Хейли: — Я весь день не мог дождаться, когда мы с тобой, наконец войдем
Мэлоди слегка поморщилась.
— Боюсь, что это не совсем реально.
Какое-то движение привлекло его внимание.
С порога спальни послышалось жалобное поскуливание Генерала Кастера, лучшей сторожевой собаки, которую когда-либо имел Клейт.
Он обернулся. И рот раскрыл от изумления.
— Что случилось с Генералом? Где его шерсть?
— Именно об этом я и хотела тебе сказать. Хейли его подстригла.
— Под овцу!
— Скорее, под бильярдный шар.
Клейт в три шага оказался в спальне. Генерал Кастер всегда держался с почти человеческим достоинством, а сейчас смотрел на хозяина с таким выражением, словно его застали в комнате голым при всем честном народе.
Клейт присел на корточки и провел рукой по тому, что осталось от густой черно-белой собачьей шубы.
— Бедный Генерал!
— Он снова обрастет, — сказала подошедшая Мэлоди.
— И это сделала Хейли! — Клейт внезапно снова ощутил свою полную непригодность к роли воспитателя. — Но зачем?
— Ну, она еще не до конца выразила свое отношение к нашему браку, — спокойно произнесла Мэлоди. — Девочка слишком мала, чтобы объявить нам бойкот или высказать открыто, что она о нас думает.
— То есть, таким образом она заявила свой протест?
Мэлоди кивнула:
— И напомнила нам о себе.
Клейт взъерошил волосы.
— Но почему она просто не закатила скандал, как делают другие дети?
— Скандалить — не в ее характере.
— Но это моя любимая собака!
— Хейли тоже любит Генерала Кастера, — сказала Мэлоди. — Я думаю, она старается выяснить, насколько ты любишь ее, свою родную дочь.
В прежние времена любой отец в подобной ситуации прибегнул бы к помощи ремня, но современные ученые выдвинули множество новых воспитательных теорий. Клейт нуждался в совете более сведущего человека.
— И как, по-твоему, мы должны поступить?
Мэлоди прекрасно понимала его растерянность.
— Хотя Хейли и не признается себе, я думаю, в душе она чувствует, что Виктория отказалась от нее.
— Значит, о трепке не может быть и речи?
Мэл кивнула:
— Мы должны дать понять Хейли, что никакие ее проступки не заставят нас разлюбить ее.
— А что делать с Генералом?
— Он может спать здесь, пока его шерсть не отрастет заново.
— Он не спит в доме, Мэл.
Мэлоди подняла брови, но произнесла все так же спокойно:
— Он, видимо, облюбовал эту комнату. Ты хочешь выставить его отсюда?
Генерал Кастер взглянул на Клейта глазами, полными невыразимой печали. Вспомнив, как трудится пастушья собака днями напролет,
— Клейтон! — окликнула его Хейли из гостиной.
— Можешь зайти сюда, — разрешил он.
Девочка переступила порог комнаты и остановилась. Хейли выглядела такой несчастной, покинутой и жалкой, что у Клейта сжалось сердце.
— Ты думаешь, Генерал Кастер теперь меня ненавидит?
Клейту показалось, что на самом деле она имела в виду его самого.
— Я думаю, что он расстроен, смущен и опечален. Но если ты объяснишь ему свой поступок и будешь с ним ласкова, он простит тебя.
Хейли вздохнула слишком тяжело для ребенка.
— Наверное, он обрадуется, если я стану спать здесь, вместе с ним. Тогда ему не будет страшно.
Клейт взглянул на Мэлоди, которая сидела на краешке кровати — его кровати. И снова желание вспыхнуло в нем. Клейт перевел взгляд на Хейли, которая не отрывала от него больших карих глаз, полных мольбы, надежды и веры. А Генерал Кастер смотрел так, словно ни минуты не сомневался, что хозяин примет правильное решение.
О, черт! Вздохнув еще тяжелее, чем Хейли, он кивнул. Мэлоди улыбнулась ему, а Клейт медленно покрутил головой. Мэл наконец-то здесь, с ним, в его спальне, но, кажется, ему самому здесь не остается места.
— Хорошо, Хейли, — сказал он, раскрывая объятия своей маленькой дочери, — можешь спать тут вместе с Генералом. Но только одну ночь.
— Только одну ночь! — ответила Хейли, прижимаясь к нему. — Обещаю.
Пять дней спустя Клейт был близок к помешательству. Все это время Хейли вела себя безупречно. Даже учительница позвонила из школы и сообщила ему о положительной перемене, произошедшей в девочке. Она стала лучше ладить с детьми и лучше успевать.
— Если это результат каких-то воспитательных мер, — сказала миссис Мур, — то, ради Бога, продолжайте в том же духе.
Каждый вечер семья собиралась внизу, в спальне. Клейту это до смешного напоминало картины Нормана Рокуэлла [1] : волосы Мэл на подушке, освещенные луной; Хейли, свернувшаяся калачиком у них в ногах; мирно храпящий на коврике Генерал Кастер. Каждую ночь Клейт смотрел в потолок и мечтал, чтобы его тело обрело хотя бы кратковременный покой. Но тело из ночи в ночь упорно не внимало никаким доводам. Когда напряжение становилось невыносимым, Клейт пробирался наверх и ложился в свободной спальне. Утром смятые простыни валялись на полу. А брачные отношения так и не становились для него реальностью…
1
Рокуэлл, Норман (1894–1978) — художник, автор картин из жизни маленького американского городка. — Прим. ред.