Город
Шрифт:
Носивший прозвище Волк когда-то звался Касмиром, был пехотинцем и служил в Восемнадцатой Змеиной. Лет пятнадцать, если не больше, он верой и правдой дрался за Город – сперва под началом легендарного Гранта, потом уже под руководством его преемника, Викторином Рэем Ханом. Его последней битвой стала банальная стычка в забытой богами деревушке к югу от Плакоса. Кончилось, понятно, тем, что солдаты Города двинулись дальше, оставив в деревне только трупы. А еще они оставили там Касмира. Тот получил глубокую рану в живот и крепкий удар по голове. Он не двигался, и его бросили, посчитав мертвым. Два дня после этого он медленно умирал, вытерпев новую боль, когда голодная
Так вот, нынешний приказ его покровителя двух толкований не допускал. «Убей старика. Да смотри убедись, что он действительно мертв!»
Эта последняя фраза успела стать у них чем-то вроде семейной шутки. А покровитель еще и добавил: «Что касается остальных в доме – на твое усмотрение. Если сочтешь нужным, их тоже».
Короче говоря, убивать девчонку Волк нужным не считал. Девок он без очень веской причины жизни не лишал. Ему не понравилось то, что Дерьян ее едва не пырнул; Волка даже позабавило, как хромоногий уложил Дерьяна своей сошкой. Но и того трудно было осуждать за то, что, вскочив, он всадил свой меч калеке в грудь. Девчонка заверещала, точно подстреленный кролик.
– Гляньте, нет ли других мышей в этой норке, – приказал Волк. И, указывая на Эмли, велел: – Девку с собой!
А сам с мечом наголо, прыгая через две ступеньки, взлетел по лестнице к площадке, где заметил старика. Быстро посмотрел влево-вправо… Никого! Только позади скрипели ступеньки и слышалось тяжелое дыхание Тряпичника. Оглянувшись, Волк прижал палец к губам. Девчонка открыла рот, пытаясь закричать. Тряпичник выпустил ее руку и широченной лапищей зажал ей рот. Воцарилась тишина. Волк жестом отправил Дерьяна налево, сам же решил обследовать комнату справа. Стол, стул, вытертый ковер на полу… Спрятавшихся не видно.
Волк вышел на площадку и посмотрел вверх. Сколько же здесь всего этажей?
Он прокашлялся и, даже не особенно повышая голос, окликнул:
– Дед, выходи! Калеку твоего мы уже убили. И девке горло перережем, если не покажешься.
Сказал и задался вопросом: а кем, собственно, доводилась девушка старику? Если служанкой, ее горло, перерезанное или целое, может очень мало для него значить. Впрочем, попытка – не пытка.
Темнота на площадке наверху словно бы сгустилась… и из нее материализовался старик. В одной руке у него был меч, в другой – кинжал. Волк только глянул на его стойку и понял: с оружием дед управляется очень хорошо. Впрочем, это не имело значения. У них была девка, составлявшая, по всей видимости, слабое место хозяина.
Дело в шляпе, попросту говоря…
Однако дальше произошло что-то не вполне понятное. Вроде бы старый дедуля, вооруженный, но, по сути, уже побежденный, стоял себе наверху… И внезапно обернулся настоящим вихрем. Тряпичник свалился на ступеньки – в горле у него торчал нож. Брошенный меч крутанулся в воздухе, и тяжелое яблоко вскользь ударило Волка по голове. Он зашатался и полуоглушенным припал на колено.
– Беги, Эм! – рявкнул старик.
Девчонка взвилась вверх по лестнице, шмыгнув мимо Волка. Даже умудрилась на бегу лягнуть его в лицо пяткой. Он поднялся, мотая головой, и смог только проводить ее взглядом.
Она уже исчезла в потемках верхних этажей. Старик остался стоять на том же месте. Теперь он был безоружен.
Но неожиданно устремился в атаку.
Во весь мах, по-мальчишески бесстрашно, он бросился вниз по ступенькам и напал на Волка с Дерьяном. Оба ждали его с мечами наготове, но лестница была узкая, а Дерьян находился сзади. Волк внезапно сообразил, что мужик сейчас врежется в него с силой сорвавшейся с упоров телеги. Он перехватил меч обеими руками, покрепче уперся… В последний миг он увидел, что старик обмотал руки курткой и собирался, опустив голову, принять ими его меч. Потом был удар – и все трое рухнули на площадку внизу, причем старик умудрился подмять обоих громил.
Вот теперь Волк рассердился по-настоящему. Он выбрался из-под упавших и вскочил. Волк потерял меч, но Дерьян тоже поднялся, и он остался вооруженным. Старик беспомощно лежал на деревянном полу, от падения у него вышибло воздух из легких.
– Убить! – зарычал Волк.
– С удовольствием! – ухмыльнулся Дерьян.
И он шагнул вперед, но вдруг взвыл от боли и завалился.
Волк запоздало увидел, что удар в грудь, оказывается, не убил хромоногого. Тот ползком одолел ступени, подобрал упавший меч и рубанул им Дерьяна по ногам. Пустил кровь, а то и сухожилия подсек! Волк досадливо мотнул головой. Все пошло наперекосяк. Вот тебе и семейная шуточка: убедись, мол, что враг действительно мертв! Во всякой шутке есть доля… шутки. Волк чуть не рассмеялся. Вытащил кинжал, схватил калеку за волосы и перерезал ему горло. Потом повернулся к старику:
– А его оказалось труднее убить, чем я было подумал…
Старик молча смотрел на него, лежа на полу. Он был бледен и тяжело дышал. А еще он успел завладеть кинжалом, возможно выпавшим у Тряпичника.
«Вот ведь старый боевой конь! – отметил про себя Волк. – Хоть и вправду все пошло наперекосяк, такого убивать – стыд и срам».
Не торопясь, не забывая поглядывать на кинжал (вдруг дедуля перехватит его за лезвие для броска), Волк вынул меч из мертвой руки хромого и мрачно покосился на Дерьяна – тот, охая, нянчил подсеченную ногу.
– Одному надо было пойти! – буркнул Дерьян.
– Кто тебя послал? – спросил старый солдат.
Волк нахмурился. Он и рад был бы удостоить почтенного ветерана ответом, но верность подразумевала осторожность в словах. К тому же он поклялся никому не открывать имени своего покровителя. Даже мертвецу.
– Я не трону девчонку, – пообещал он вместо ответа, отдавая дань вежливости.
Старик ничего на это не сказал, лишь продолжал следить за ним светлыми, словно выцветшими глазами. Потом медленно поднялся, и Волк позволил ему это, потому что не хотел убивать такого человека лежащим.
Выпрямившись, дед принял стойку для боя на ножах, и они стали осторожно кружиться. Волк был лет на тридцать моложе и вооружен коротким мечом, но противник внушал ему невольное уважение. Если события этой ночи чему и научили наемника, так это тому, что никого нельзя недооценивать. Даже того, от кого и сопротивления-то вроде не ждешь.
Оба были правшами, хотя убийца и левой умел пользоваться с той же смертоносной силой и точностью. Он сделал выпад на пробу, целя старику в горло. Тот ушел вправо, а его кинжал метнулся вперед и едва не рассек Волку плечо. «Вот это молодец, – сказал себе Волк. – В самом деле старый солдат. И ничего не забыл». Волк улыбнулся про себя. Будь этот дедуля моложе лет на пятьдесят, уж то-то было бы с ним хлопот, но теперь…