Город
Шрифт:
* * *
Василий неспешно ехал по весьма оживлённым улицам Кемерово, однако это его неразрушимое железное спокойствие было совершенно неприемлемо и непонятно остальным участникам дорожного движения, вечно спешащих куда-то, и многих это откровенно раздражало.
Тем не менее, сейчас Василий просто не мог, не способен был двигаться иначе, после того, что ему пришлось пережить сегодня утром.
Не смотря на нервные гудки то и дело звучащие со всех сторон он продолжал неторопливо двигаться, нарушая бешенный ритм огромного
Сейчас Василий просто наслаждался тем, что он и его близкие остались в живых, а так же получал истинное удовольствие оттого, что и вокруг них жизнь продолжалась и бурно кипела.
Похоже, что безумие осталось позади и это не могло его не радовать. Всего через несколько минут, он надеялся добраться до квартиры, в которой проживала его дочь с зятем и там, наконец, перевести дух. Слишком уж много за сегодняшнее утро выпало на его долю.
Минув несколько развилок, Василий, в конце концов, оказался на знакомой улице и, не спеша, остановился у обочины, устало покинул машину, и, обойдя её, оказался перед правой дверцей в водительскую кабину, откуда взял на руки вновь успевшую крепко уснуть внучку. Он немного подождал, когда Татьяна выберется из кабины, и вместе они побрели к дому.
Не сделав и десяток шагов, его супруга резко остановилась.
— Василий, мы забыли про маму, — сообщила она.
Василий раздражённо фыркнул, поразившись собственной забывчивости, и передав внучку на руки супруге, стал возвращаться к фургону, для того чтобы выпустить оттуда тёщу.
Он положил руку на гладкую металлическую поверхность ручки двери, а затем буднично, без всякого дурного предчувствия, потянул её вниз…
* * *
Произошедшее между нею и Алексеем дало Елене возможность разом высвободиться от той негативной разрушительной энергии, которая переполняла её тело.
Секс был коротким и яростным, и в любое другое время она вряд ли получила от этого удовольствие, но в подобных обстоятельствах, в данном времени и месте, это было нечто особенное.
Ей представлялось, что эта внезапная близость поможет ей укрепить отношения с этим молодым человеком, и без особых проблем позволит перейти на новый уровень.
Пусть всё и произошло излишне быстро, но кто знает, как сложится ситуация в дальнейшем? Вполне возможно, что после того как они прибудут в Кемерово у неё просто не будет возможности даже поговорить с Алексеем, который вновь с головой окунётся в свой бизнес и будет недоступен для её манёвров. Случившееся же даёт ей полное основание считать, что теперь они больше чем просто знакомые, и соответственно даёт ей в руки ещё один рычаг, с помощью которого она может манипулировать Алексеем.
Как бы там не было, Елена чувствовала себя превосходно и пребывала в абсолютной уверенности в том, что то же самое, наверняка, испытывает и Алексей.
Но если бы Елена знала, что сейчас твориться в голове её нового любовника, то была бы весьма озабочена, и от её хорошего настроения, наверняка, не осталось и следа.
Случившееся подействовало на Алексея гораздо сильнее, чем могла бы предположить Елена. И уж чего она совсем не ожидала, так это то, что по шкале эмоций его ощущения, в отличии от её собственных, будут иметь знак минус.
За внешним спокойствием Алексея, вряд ли можно было разглядеть какие либо чувства, но, тем не менее, сейчас в голове, ни на одно мгновение, не прекращалась напряжённая работа мысли.
Они только что занимались любовью, вот только случившееся было настолько грязным и низким, что слово любовь в данном контексте было бы абсолютно не уместно.
То, что они можно было назвать совокуплением, половым сношением, интимной связью, да как угодно (включая сюда и все грязные выражения), но только не любовью.
Они делали это безо всякого стыда, практически на дороге, едва-едва свернув на обочину, и это не несло в себе ничего, кроме элементарного утоления плотского желания, внезапно возникшего у двух особей противоположного пола. По мнению Алексея, их действия, более всего, напоминали поведение двух диких животных, которые своим примитивным мозгом не в силах прогнозировать последствия, им чужды понятиям приличия — они просто совокупляются и только.
Она была похожа на внезапный порыв ветра, налетевший столь неожиданно, что Алексей просто не в состоянии был предугадать это и что-либо противопоставить произошедшему, заранее распланировав свои действия. Единственное, что ему оставалась сделать — это всецело раствориться в этом необузданном вихре, следовать туда, куда он его повлечёт, делать то, что нужно ему.
Она заставила Алексея извлечь на поверхность то, что было скрыто в самой глубине его подсознания, под гигантским налётом именуемым цивилизованностью (это оказалось до смешного легко) — и за это он себя презирал.
Выяснилось, что необходим лишь малейший толчок, для того чтобы практически мгновенно обнажить свою истинную животную природу, дать ей выход.
Смог бы он ей противостоять?
Вряд ли, ведь у него так долго не было женщины, что он, похоже, забыл о том, какую силу хранят в себе эти столь беспомощные и хрупкие, на первый взгляд, существа.
* * *
После того как стук крови в ушах начал понемногу утихать, Вадим ясно различил со стороны частного сектора редкие одиночные выстрелы, затем и душераздирающие вопли. Это в очередной раз убедило его в том, что всё произошедшее с ним несколько минут назад вовсе не было сном или видением — кошмар опять продолжался, и он был совсем рядом с ним. Конечно, случившееся в вагоне электрички, а так же последующее преследование можно было списать на игру больного воображения, но Вадим, никогда до этого не страдавший расстройством психики, был уверен в своих ощущениях и не мог даже допустить мысли о том, что с его головой что-то не в порядке. Осознание того факта, что опасность до сих пор продолжает находиться в нескольких сотнях метров от него, придало ему сил для того, что бы вновь продолжить борьбу за своё существование.
Для начала он решил осмотреться, и для этого ему пришлось привстать над травой.
Похоже, что он находился перед домиками и земельными участками, принадлежавшими безымянному мичуринскому массиву, частный сектор находился в метрах семистах правее от него — именно оттуда до сих пор слышались крики и вопли. Чутьё подсказывало Вадиму о том, что двигаться в ту сторону было бы не только опасно — этот шаг был бы самым глупым и бездарным из тех, что он мог совершить для того чтобы спасти себя.