Города в поднебесье
Шрифт:
Сейф был на две трети заполнен мешочками с чешуйками. На первый взгляд этих мешочков было штук триста — и все с какими-то метками, в которых ни я, ни Рубари не разбирались. Набив доверху мой рюкзак, мы осторожно покинули Торговую Палату, проверили безлюдную улицу — и принялись возвращаться по своим же следам.
И вот тут я понял, какой опасности мы сегодня избежали, долго провозившись с сейфом. Мелкие скамори, пришедшие вместе с маткой, отследили нас по следам — до самой скалы!.. Я не шучу — видимо, они поняли, что следы свежие, проползли вдоль них и, судя по всему, ещё долго крутились рядом с тросом. Указав на это Рубари и внимательно оглядев окрестности, я тихонько скинул рюкзак и начал восхождение.
Подъём вышел долгий. Приходилось
Тихий хруст снега за спиной заставил меня обернуться. На белом покрывале первое, что бросилось в глаза — следы… Множество следов — совсем как те, что шли внизу параллельно нашим… Я не заметил их сразу — просто не посмотрел. Привык, что верхнее плато безопасно. А следующее, что я успел заметить — блеск броневых пластин на спине скамори, подползавшего ко мне. Мы уставились друг на друга, и в одной бесконечно долгой секунде, пока я смотрел в угольно-чёрные глаза, у меня перед мысленным взором пронеслась вся моя жизнь в этом мире — и даже немного в прошлом. Каждая неудача, каждая ошибка, каждое стечение обстоятельств…
Скамори прыгнул. Это они, гады, делать умели… Понимая, что сбежать не получится, я присел, схватился за сумку с инструментами — и что есть силы махнул ей, придавая чудовищу дополнительное ускорение. Многоножка шлёпнулась у самого края площадки, засеменила своими лапками, пытаясь найти точку опоры на обледенелых досках — и соскользнула за край…
Визг мелкой гадины в тишине мёртвого города разнёсся настолько далеко, насколько это вообще было возможно. Я бросил сумку на землю, достал оттуда самое длинное и тяжёлое, что смог найти — увесистый молот длиной около пятидесяти сантиметров. И приготовился встречать новых врагов. Как бы мне ни было жалко Рубари и сумку с чешуйками, но и своя жизнь мне пока была ещё дорога…
Глава 18
В которой я испытываю молот в деле, одерживаю эпическую победу, которая впечатлила только меня, вытаскиваю Рубари, волнуюсь за Нанну, а по итогам понимаю, что стал богатым человеком.
Конечно же! Конечно же, скамори был не один… Благодаря тому, что мы с Рубари и не подумали убрать канат, скамори на верхнее плато забралось ой как немало. Я собственными глазами теперь видел пятерых. И это только те, кто сразу откликнулся на верещание собрата. Их спины мелькали над снежной поверхностью, пока они пробивались через сугробы к площадке — ходить по собственным следам эти твари, к счастью, не догадались.
Конечно, я знал, что рано или поздно моя встреча с чудищами состоится… Не с моим везением можно построить дирижабль и тихо свалить. Нет, это всё глупости, которые, к сожалению, иногда лезут в голову, и ты начинаешь наивно на что-то надеяться. А надеяться — вернее, рассчитывать — сразу надо на какой-нибудь замес, где тебе эту самую голову попытаются откусить! Ведь я давно привык, что всегда надо готовиться к худшему варианту…
Сколько бы я ни наблюдал за многоножками, но схема атаки у них всегда оставалась неизменной — в лоб. Желательно, в прыжке. К несчастью, в их случае этот прыжок был ещё и относительно управляемым. За те, секунды, что оставались у меня до неприятной встречи, пришлось решать вопрос, где же она, эта самая встреча, состоится. Сперва я подумал, что падение со скалы скамори не переживут, поэтому и встречать их надо на краю площадки — увернусь как-нибудь… Потом до меня дошло, что я, будучи существом из костей и мяса, падения со скалы тоже не переживу, а шансы на такой исход были весьма велики. И ведь по закону подлости, при первой же атаке на меня одновременно накинутся две-три твари…
Мог ли я как-то избежать одновременной атаки? Не с моими навыками и везением… Я от одного-то скамори с трудом уворачиваюсь, чего уж про нескольких говорить… Ещё была идея ограничить пространство, взобравшись на деревянную балку. Однако, во-первых, она обледенела, а, во-вторых, я всё ещё не акробат — свалюсь, и бой будет закончен.
Но сама мысль мне понравилась… Обычные скамори, в отличие от матки, стены пробивать не умели. А неподалёку маячил склад с закрытыми грузовыми воротами и открытой маленькой дверцей. И вот там меня с разных сторон бить будет сложно… Именно туда я и рванул, прилагая все мыслимые усилия, чтобы успеть первым. Сзади нарастал шелест многочисленных ножек, завершавшихся острыми шипами. Его, кажется, можно было бы перепутать с дробным стуком шпилек из моего родного мира. Однако какой бы заманчивой ни была картина преследования меня толпой одетых с иголочки фанаток, суровая реальность была совсем не такой…
Влетая в дверь склада, я сразу начал разворачиваться, держа молот в вытянутых руках. До этого даже не пытался оглянуться, потому что нельзя было понапрасну время терять. И не прогадал: разогнанный молот поймал самого шустрого скамори в полёте, изменяя его траекторию и отправляя врага прямо в стену. А следом за ним уже прыгнул следующий, и вернуть молот я никак не успевал. Пришлось отскочить назад, а потом резко дать волшебного пинка приземляющейся многоножке, выбрасывая её назад в дверной проём — где она и столкнулась со следующей жаждущей фантского тела, крови и… Чего там ещё им нужно от людей?
Четвёртая и пятая особи атаковали меня одновременно — и даже умудрились почти не столкнуться в дверном проёме, но им в этом услужливо помогли я и зажатый в моей руке молот. Успевшая очухаться первая многоножка тоже попыталась пролезть следом, но в результате зацепилась за товарок. Все три попытались вырваться, извиваясь, как дождевые черви — и запутались в результате ещё больше. А я занёс свой грозный молоток и от всей души приложил это невообразимое переплетение тел, выдохнув сакраментальное, что из самой души шло:
— Н-на! Сука! — прямо-таки легче стало сразу, особенно когда послышался какой-то хруст, и многоножки задёргались сильнее. — Н-на!
После второго удара одну скамори почему-то заклинило, и она резко распрямилась в моём направлении. Прилетело мне мордой в живот, вышибая воздух и отбрасывая назад… От внезапного удара я отлетел на пол и уселся на пятую точку, изображая из себя рыбу, вытащенную из воды — вот вроде рот открываешь, а толку ноль…
Одна из скамори, что тёрлись снаружи, смогла перепрыгнуть клубок из сородичей, раскрыла неприятного вида жвала и попыталась вцепиться мне в ногу. Я, конечно же, брезгливо отдёрнул свою ценную конечность, а потом со всей дури врезал по башке чудовища молотом, разом сминая глаза, броню и внутренности. Скамори решила немного поагонизировать и принялась биться в конвульсиях, заодно выбив из склада ещё одну товарку, пытавшуюся ко мне подобраться — и чуть снова не приложив меня.
Я обежал её, подскочил к клубку скамори на входе и дважды ударил, тут же отскочив назад — и очень вовремя. Эти многоножки имели одно отвратительнейшее свойство — сразу они не дохли. Вместо этого они начинали биться, как припадочные, нанося вокруг себя удары жвалами и шипами на конце хвостов. И лучше было получить башкой… Шип одной из недоубитых скамори глубоко вонзился в стену и застрял в ней, так что многоножка теперь агонизировала в воздухе. На диво крепкие шипы, и к счастью для тех, на кого эти твари охотятся — рудимент. Не пользуются им скамори… Вторая многоножка в тот момент судорожно билась на полу, но обе они дали мне пару секунд передышки, потому что на время полностью заблокировали вход на склад.