Городская фэнтези — 2008
Шрифт:
— А чего сам не штурманишь?
— Нельзя мне к нему. Есть причины.
Джип тряхнуло, и Тама увидела вокруг Валентина сияние. Зелёное, с ершистым «заборчиком» по краю. «Послания Слаг-Равина, — откуда-то прорезалось в памяти. — Пилообразная зелёная аура».
Её осенило.
Так вот откуда Валентин столько о Димуре знает. Вот откуда его сила. Присвоил таму, и запертое в нашем мире послание бунтует. Звенит перегретым паром в котле, цепным псом ярится — ищет, как бы сбежать.
Каково, интересно, сейчас Валентину? Каждую ночь видеть во сне
— Здесь останови. — Валентин искоса глянул на Таму: — Места узнаёшь?
— Узнаю.
— Вот и славненько. Значит, не заблудишься. Сейчас выйдешь во двор, позовёшь Димура.
— Нам следом? — настороженно спросил Денди.
— Нет. Ты засядешь на чердаке. Увидишь колдуна, стреляй при первой возможности. Если промахнёшься, считай себя трупом.
— За лоха держишь? — удивился тот. — Как этот Димур снайпера-то со двора снимет? Святым духом?
— Он тебя на беду посадит. Понял? — И повернулся к Павлову: — Теперь ты за главного. Расставляй ребят и дальше по плану.
С этими словами Валентин вышел из машины и растворился в воздухе. Отправился за Стэном, поняла Тама.
За прошедшие дни двор изменился мало. Полотно снега, раскроенное когда-то одиноким Таминым следом, так и осталось нетронутым. В синем небе клоком сахарной ваты застряло облако.
Тама вошла во двор, чувствуя себя в перекрестье прицелов. Где-то на крыше затаился снайпер Денди. За поленницей, у мусорных баков тоже прятались люди — Толик постарался на славу. Сам он шёл чуть впереди, настороженно озираясь по сторонам.
— Здесь остановись, — приказал он. — Пришли мы.
— Зачем? А Валентин сказал…
— Заткнись. — Толик достал портсигар и протянул Таме: — Будешь?
Та помотала головой.
— А вот я буду, — он закурил и поморщился. — Тебе правду надо знать. Хреново, если овцой сдохнешь… Не знаю я, что у вас там с Миядзаки, но ни как жена, ни как варюха ты ему не нужна.
— Кто-кто?
— Варюха, любовница. Слышь, девка… Я ведь раньше ни во что не верил. В колдунов не верил, в шмагию… А Валент мне доказал. Ты уже четвёртая, кого он с малявами гоняет. — Толик затянулся, выпустил дым. — Четвёртый раз я здесь. А дорогу хоть убей не помню. Специально искал — ну нет, нету этого двора нигде! Как-то он, Валент, вас чует, гонцов. И тебя почуял. И первую… земля ей синтепоном.
Ноги ослабли, сделавшись мягкими, непослушными. Синтепоновыми. Только сейчас Тама заметила, что вторую руку Толик держит в кармане куртки. Будь у него там пистолет, смотрел бы точнёхонько Таме в бок.
— Как это… синтепоном?
— Пошли, на скамеечку присядем, — предложил Толик. — Колдун этот как? Он ведь за гонцов отвечает. И за малявы тоже. Если какая пропадёт, видать, начальство его крепко вздрючит. Первую овцу мы в Нескучном отловили. Валент сказал её раздеть, маляву искал. Думал, больше маляв соберёт, силы больше. А по мне — хрень это все, морока одна…
— И что дальше-то?
— Что-что… Колдун объявился. Как раз когда Миядзаки бабу на беду посадил. — Таме вспомнилось, что бедой уголовники зовут нож. — Мулька у него такая, у колдуна: каждый свою маляву должен сам нести. Типа Исуса. И вот картина: кровища бэлтимором, а этот бабу на руки, тряпьё в охапку — и ноги. И с каждым шагом все прозрачнее делается. Мы стрелять, да попади в него! Ваську, кента моего, походя уработал. Ствол у него чудной, антиковый… Вот с тех пор на живца и ловим. А живцом нынче ты у нас.
Тама сидела неподвижно, успокаивая звонкое колотьё в груди. Во рту сделалось сухо-сухо. Все ведь одно к одному. Толик говорит, будто здесь не первый раз, а дорогу не помнит.
А она — с ходу нашла.
И Валька нашёл. Но это потому, что у него тама.
Означает это одно: она несёт новое послание и находится под защитой Димура.
«До подъезда рукой подать», — мелькнуло в голове. Там Димур, там бандиты не найдут. Вот только для неё это «рукой подать» как до Слаг-Равина. Что же, придётся умирать?
Толик докурил и с сожалением бросил окурок в снег.
— Ты-то посильнее прежних будешь. Миядзаки чуял, что ты к колдуну с малявой сорвёшься. Уж как мы тебя пасли, а всё равно выломалась. И парня своего вытянула. Извини, подруга. Ничего личного.
— Стой… — сипло сказала Тама. — Ты это… Покурить дай.
— Ты же не куришь вроде?
— То раньше. А сейчас без разницы.
Толик хмыкнул и полез в карман за портсигаром. Глаза он опустил лишь на долю секунды. Но этого хватило. Тама влепила ему в лоб Димуровой пиалой.
Уголовник увернулся, и зацепило его лишь краем. Пиала вырвалась из Таминой руки и покатилась по снегу.
— Ах ты, сука! — Толик зажал расцарапанный висок. — Я ж по-человечески… Не, ну бабы!
И потянул руку из кармана.
— Стой, мян, — прозвучало за его спиной. — Подожди. Толик мгновенно обернулся. Его «глок» прыгнул, уставясь в переносицу Димура.
— Т-ты!..
— Подай мне пиалу. Я-человек скажу тебе спасибо.
Толик озадаченно хмыкнул. Колдун давно должен был валяться с дырой в черепе. Спит Денди, что ли?.. Но смелость чужака ему определённо нравилась.
— «Спасибо» не булькает, колдун, — сказал он, поднимая пиалу. Ствол «глока» уткнулся Димуру в живот. — С тебя кубло чифира.
— Я-человек говорю: спасибо. А вот мой ответный дар.
В ладонь бандита лёг забрызганный бурым кругляшок в серебряной оправе. Монокль.
Тама такой у Денди видела, только без дыры в центре.
— Су-ука… — тихо выдохнул Павлов. И заорал: — Мочи его, братаны!!!
Миг этот навсегда впечатался в Тамины сны. Грязная пастила снега. Грохот автоматных очередей. Спинка скамьи, пулями размётанная в лучину. Стрелки видели Димура, он их нет, но роли это не играло. В руке Димура тускло блеснул револьвер; колдун ударил ребром ладони по курку, и оружие отозвалось пламенем и рёвом.