Городская магия
Шрифт:
— Игорь Георгиевич, — собралась я, наконец, с духом. — Я хотела сказать… в общем… в те выходные я не приехала не потому что там что-то… как вы сказали, характер демонстрировала… Я просто, в общем… побоялась.
— Правильно сделала, Чернова. — Давлетьяров смотрел на меня без улыбки. — На тот момент я был еще несколько… хм…
— Неадекватен, — подсказала я машинально. — Ой…
— Если ты когда-нибудь научишься держать язык за зубами, Чернова, цены тебе не будет, — устало произнес Давлетьяров. — Ладно, неважно. Кое в чем ты была права.
Я выдавила неуверенную
— Вот что, Чернова… — Игорь Георгиевич неожиданно поднялся, прошел к двери и запер ее на ключ. — Разговор у нас с тобой будет недолгий и неприятный. Не перебивай! — прикрикнул он, заметив, что я пытаюсь что-то сказать. Он снова сел напротив меня, и я невольно поежилась под его взглядом. — Так вот, Чернова, ты была совершенно права: тебя, с твоим разрушительным потенциалом, в покое не оставят никогда, даже если ты решишь сменить специальность и выучиться, скажем, на кассира. Ты уже увязла в этих играх. Моя вина здесь тоже есть.
— Вы-то причем… — смогла я вставить слово.
— Причем здесь я? — прищурился Давлетьяров. — При том, что нужно было просто вышибить тебя из университета после твоей авантюры, а не переводить на другой факультет. Кое-кто был бы против, но тогда я сумел бы настоять на своем.
Ах вон оно что… И тогда ничего бы не было, ни полигона, ни… И я бы сейчас спокойно училась в экономическом, и не чувствовала себя так, словно завязла в каком-то болоте.
— Почему же вы меня не исключили? — спросила я.
— Мне казалось, что потенциал у тебя невелик, и больших проблем ты доставить не сможешь, — усмехнулся Давлетьяров. — Кто же мог знать, на что ты окажешься способна! Впрочем, неважно, это уже история.
— Да уж, история та еще… — пробурчала я. — Скажите, а…
— Я еще не закончил, — отрезал Игорь Георгиевич. — Надо полагать, Чернова, тебя аккуратно подвели к выбору соответствующей темы диплома, чего ты, конечно, не заметила.
— Как раз заметила, — не выдержала я и выложила свои соображения по поводу Пал Иваныча и его роли в выборе мною темы.
— Надо же, ты все-таки можешь соображать, когда захочешь, — иронически приподнял брови Давлетьяров. — Жаль, такие проблески сознания случаются у тебя нечасто.
Я привычно подавила желание пнуть что-нибудь, хотя бы ножку журнального столика. Толку в этом все равно никакого нет, Давлетьярова не переделать, а ногу я отобью, как пить дать.
— Итак, ты сделала то, чего от тебя хотели, — произнес Игорь Георгиевич. — Дальше у тебя есть два пути. Ты можешь написать средненький, ничем среди прочих не выделяющийся диплом, как сотни других студентов. Если не будешь никак проявлять себя, сольешься с серой массой, то постепенно сможешь отойти в сторону и заняться чем-то другим. Но будь готова к тому, что за тобой всю жизнь будут следить, Чернова. — Он вытряхнул из пачки сигарету, поискал глазами пепельницу, не нашел, разумеется, и, приоткрыв окно, продолжил говорить, привычно пуская дым в форточку. — Второй путь, думаю, ты представляешь достаточно хорошо, иначе не обратилась бы ко мне, верно? — Я молча кивнула, подбирая под кресло зябнущие ноги — по полу потянуло сквозняком. —
— Более чем, — пробормотала я, глядя на свои коленки.
— Что может сделать с человеком боевая магия, ты, я думаю, представляешь, — с нажимом произнес Давлетьяров. Я снова кивнула. — Так какой вариант ты выберешь, Чернова?
— Второй, — сказала я, подняла голову и посмотрела в глаза Давлетьярову. Удивления в его взгляде не читалось. — Вы же и так знаете, зачем спрашивать?
— Для проформы, Чернова, известно тебе такое выражение? — Давлетьяров закрыл окно и отошел к книжной полке. Взял с нее какие-то бумаги и вернулся к столику.
В листках, выложенных им на стол, я опознала злосчастный список тем.
— Если уж ты все равно намерена сунуть голову в петлю, — произнес он без тени улыбки, — лучше сделать это под профессиональным руководством.
Я невольно фыркнула. Мне всегда казалось, что чувство юмора у Давлетьярова отсутствует начисто, но порой я готова была изменить свое мнение.
— Поэтому, Чернова, — продолжал Давлетьяров, — я согласен время от времени консультировать тебя. При одном условии.
— Каком? — спросила я, не веря своим ушам. С чего бы это его так переклинило? Сперва выгнал, теперь решил помочь… Ничего не понимаю. Может, у него зимнее обострение?
— Ты будешь делать все так, как я скажу, — произнес Давлетьяров холодно. — Без препирательств. Если я услышу хоть одно «но» или "не буду", нашему сотрудничеству придет конец. Тебе ясно, Чернова?
— А выдвигать обоснованные аргументы, почему мне что-то не нравится, можно? — дерзко спросила я.
— Если сумеешь — попробуй, — ответил Игорь Георгиевич. — В чем лично я сильно сомневаюсь. Итак?
— Я согласна! — поспешно сказала я. Не дай Бог, передумает, что я тогда делать буду! Если бы я знала тогда, на что соглашаюсь…
— Тогда к делу, — скомандовал Давлетьяров и сунул мне под нос листок. — Из всех тем тебе больше всего подходит эта.
"Дематериализация крупных предметов и ее применение в боевых действиях", — прочитала я. Если честно, среди трех отмеченных мною тем этой не было.
— Игорь Георгиевич, но… — начала было я, но Давлетьяров перебил:
— Первое предупреждение, Чернова. Я ведь сказал — никаких «но». Второго предупреждения не будет.
Я благоразумно прикусила язык и приготовилась внимать.
— Литература. — Мне на колени приземлился второй листок, исписанный убористым стремительным почерком. — Ознакомься. По большей части все это есть в библиотеке ГМУ, так что особенно утруждаться тебе не придется.
Я пробежала глазами список. В самом деле, на приличную часть перечисленных трудов я неоднократно натыкалась в каталоге, а кое-что даже имелось у меня на руках.
— Особенно внимание обрати на эту книгу, — невесть откуда взявшийся в руках Давлетьярова карандаш указал на и так уже дважды подчеркнутую строчку. — Ни для теоретической, ни для практической части тебе ничего лучше не найти.