Городская Ромашка

Кай Ольга

–  Ничем. Тетя, поверь, он вовсе не маньяк и не убийца!

А люди смотрели на чужака по-прежнему со страхом - еще бы, ведь за плечом у него висел самый настоящий автомат. И вскоре Ромашка заметила, что горожане понемногу расходятся, стремясь покинуть помещение как можно менее заметно. Тетя Полиана тоже с удовольствием бы ушла, да только чужак стоял уж больно близко и смотрел в упор - тут не сбежишь.

–  Пойдемте куда-нибудь, - неуверенно предложила Ромашка.

Естественно, с места никто не сдвинулся. Тогда девушка освободилась из объятий тети, но тут же взяла ее за

руку, потом второй рукой поймала ладонь Мирослава. Тетя при этом вздрогнула и даже сделала движение, будто собиралась высвободить свою руку, которую крепко держала племянница.

–  Пойдемте, - снова сказала Ромашка, на этот раз настойчивей.
– Тетя Полиана, а где здесь можно поговорить?

К себе, в ту комнату, где временно обитала ее семья, тетя Полиана их не повела, поэтому они просто нашли диванчик в закутке коридора. Ромашка с тетей сели на диван, Тур опустился в кресло, а Мирослав остался стоять, лишь прислонился спиной к стене. Тетя косилась на него неприязненно и с опаской.

–  Тетя Полиана, он не преступник. Он мой друг.

–  Твой друг?
– удивилась тетя.
– Убийца? Ромашка, ведь твоя подруга…

–  Дельфина погибла вовсе не по его вине, - тихо сказала девушка.
– Наоборот, он пытался спасти и ее, и меня.

–  Но ведь его искала полиция!

–  Тетя Полиана, я сама была в полиции, - вздохнула Ромашка.
– Меня допрашивали, потом отправили в психушку. Мирослав спас меня оттуда и помог выбраться из города.

Тетя покачала головой, рыжие кудряшки запрыгали у ее висков:

–  Что ты такое говоришь, Ромашка! Покинуть город? И где же ты жила? Здесь, в приморье?

–  Нет. Не здесь.

–  А где? В каком городе?

–  Мы жили не в городе. Мы шли через лес, через горы, я видела хутор, на котором родилась моя бабушка, потом мы пришли в поселок, очень красивый. Там много ручьев, река, лес…

–  Этого не может быть!

Женщина закрыла лицо руками, тонкие бледные пальцы ее дрожали.

–  Я раньше тоже думала, что не может, - прошептала Ромашка.

Тетя Полиана убрала руки, подняла голову. Взгляд ее уперся в лицо Мирослава, и тот не отвел глаз - ответил женщине прямым, открытым взглядом.

–  Так ты говоришь, Ромашка, он друг?
– тихо спросила тетя.
– Тогда почему он одет как чужак?

–  Он… он действительно не здешний.

–  Да?
– тонкие брови молодой женщины сдвинулись к переносице, глаза гневно сверкнули.
– Так это вы разрушили город?

Вопрос был обращен к Мирославу, и он ответил коротко:

–  Мы.

Тетя Полиана еще несколько секунд сверлила его ненавидящим взглядом, затем повернулась к Ромашке:

–  Ну вот, а ты говоришь - не убийца!

Молчание длилось долго. Ромашка понимала: все разговоры о том, что другого выхода не было, что города угрожали существованию природы вообще, что с правительством пытались договориться уже долго, но безуспешно, что на самом деле их жизнь в городе напоминала заточение в тюрьме, где каждый только мнит себя свободным, а на деле ограничен не только и даже не столько стеной, сколько собственным

невежеством, неведением, незнанием… все эти разговоры сейчас не к месту. Разве можно объяснить потерявшему свой дом человеку, что дом этот был плохой, неправильный, опасный даже? Вот Ромашка и молчала. И остальные молчали.

–  Значит, ты с ними, Ромашка?
– спросила, наконец, тетя.

Отвечать было трудно - была б ее воля, девушка вообще бы не раскрывала рта, но надо было дать ответ. Ромашка глухо и с усилием произнесла единственное слово:

–  Да.

Произнесла и замерла в напряженном ожидании. Вот бы тетя сейчас обняла ее, как делала это когда-то давно… Тогда Ромашка, не оправившись еще после потери брата, считала заботливую доброту материной сестры надоедливой, а сейчас - сейчас совсем другое дело! Но разве можно было надеяться на понимание, когда Ромашка даже самой себе порой казалась предательницей?

Тетя Полиана вздохнула и положила тонкую руку девушке на плечо:

–  Эх ты, Машка-Ромашка…

Девушка прижалась к тетиному боку, опасаясь, как бы та не убрала руки.

–  Ну, рассказывай, - сказала тетя.

Ромашка обрадовалась, что ее все-таки выслушают, и принялась пересказывать тете все, что произошло с того дня, как Дельфина у нее в квартире зашивала рану подобранного на улице незнакомца. Тетя слушала внимательно, не перебивая и ни о чем не переспрашивая - просто слушала. И на Тура с Мирославом теперь обращала внимания не больше, чем на мебель, топорно сделанную и абсолютно неинтересную.

Наверное, тетя просто не хотела обижать Ромашку, но на самом деле не слишком ей поверила - несмотря на ласковые слова, Ромашка почувствовала некоторую холодность и отчужденность. После того, как девушка закончила свой не слишком подробный за неимением времени рассказ, тетя Полиана спросила, не останется ли Ромашка с ними. Спросила без особого энтузиазма, и девушка отрицательно покачала головой. Тетя в нескольких словах рассказала, как ее мужа кто-то предупредил о землетрясении всего за час, и они едва успели собрать кое-какие вещи, как знакомый мужа пришел за ними и повел через подвалы и тоннели в подземные убежища, где уже было много народу. В этих убежищах они и просидели несколько дней, а потом их вывели наверх. Да, действительно, тетя вспомнила, что какой-то человек говорил ей что-то о Ромашке, но женщина не запомнила его. Она смотрела на разрушенный родной город и не была способна не то что здраво рассуждать, но и вообще понимать, что происходит. Потом оказалось, что город разрушили какие-то чужаки, потому что он, видите ли, чем-то им мешал.

–  Город не им мешал, - попыталась спорить Ромашка.
– Мы отравляли природу вокруг себя, и скоро это должно было привести к катастрофе. Возможно, мы бы и сами такого не пережили…

Тетя лишь передернула плечами.

–  Если уж такие умные, могли бы что-нибудь другое придумать. Так нет же. Ну, ломать - не стоить, это ясно, - протянула она. За последний час тетя Полиана впервые взглянула на чужаков.
– Что ж, если вы и не были убийцами, теперь вы ими стали.

Она вздохнула, поднялась с дивана.