Городской патруль
Шрифт:
– А теперь я расскажу вам, что будет с Лимузьеном дальше. Он придет к «перцам» и станет говорить, что «патрули» окончательно скурвились. Потом наступит день, когда на них выйдет команда ликвидаторов и завяжется бой. Если в «патрулях» Эрик в этом случае бился бы до последнего, то в «перцы» он ушел из-за большой обиды на вас – ведь в его глазах вы виноваты, что приняли чужака.
– И что дальше? – спросил заинтригованный рассказом Тургай.
– Он сдастся, чтобы все рассказать о вас и этим наказать.
– А Малай?
– Судя по всему, Малай
Они помолчали. Тургай поковырял пальцем кусок торта, а потом сказал:
– Чико, бери пистолет и иди за Эриком и Малаем…
– Зачем? – не понял новичок.
– Скажешь, что тебе тоже у нас больше не нравится – ты все представлял себе иначе.
– Он их убрать, что ли, должен? – спросил Конли.
– Они сейчас такая же угроза, как и команда наемных стрелков, – поддержал решение лидера Рейнольдс.
– Ну, тогда я пошел, – сказал Чико, поднимаясь и дожевывая торт.
– Подожди, – остановил его Рейнольдс. – Я хочу сказать еще одно – кроме вас пятерых, никто обо мне знать не должен. Никакие самые лучшие камрады, самые близкие родственники. Из вас пятерых я буду готовить инструкторов, а вы уже будете заниматься с остальными. На этом все, а теперь, Чико, можешь идти и делать свое дело.
44
Чико отсутствовал двое суток и не выходил на связь с группой, которая теперь перебазировалась на городскую окраину. Вернулся он сильно исхудавшим из-за того, что без еды и воды сидел в каких-то развалинах, где его искали «перцы».
Как оказалось, задание ему удалось выполнить в тот же день, однако это не укрылось от внимания «перцев», и они устроили за ним охоту. В конце концов ему удалось ускользнуть от них, а спустя еще два дня на «перцев» вышли наемные стрелки, и эта группа перестала существовать.
После ухода в новый район «Городской патруль» не избавился от всех проблем и потерял еще нескольких человек, которых охотники до этого успели вычислить. Пришлось еще трижды менять место базирования, пока удалось оторваться от шедших по их следу. Потом было затишье на полгода, когда Рейнольдс занимался обучением инструкторов и перенастройкой всей структуры группы, затем начался постепенный вход в работу.
Основная часть времени и сил теперь тратилась на сбор информации и наблюдение. «Патрули» перестали по поводу и без повода пускать в дело оружие.
Диверсионные акции проводились лишь после тщательной подготовки и расчета ожидаемых результатов.
Покушения совершались только на личностей весомых – идеологов тотального перетехнического модифицирования, финансистов, желавших поучаствовать в подобных проектах, а также прямых владельцев подобного бизнеса.
Разумеется, акции проводились значительно реже, чем раньше, ведь лица, на которых теперь охотились «патрули», имели высококлассные службы безопасности, и, чтобы добраться до них, требовались месяцы подготовки.
Спустя год после начала совместной работы с «патрулями»
Все это время Рейнольдс старательно отслеживал доступные ему каналы, ожидая увидеть там сообщения об агентах внутри «Городского патруля», однако ему не попадались даже незначительные намеки на утечку информации из группы. В конце концов удалось выяснить, что Чико был стажером полицейского спецназа и находился в длительном отпуске по семейным обстоятельствам.
Рейнольдсу удалось выяснить и то, что за семейные обстоятельства заставили стажера уйти в отпуск. Оказалось, что он был из фермерской семьи и какое-то время назад банк, дававший ссуду его отцу, вдруг выставил на торги его ферму – как просрочившего выплаты по ссуде.
В суде, куда фермер обратился, чтобы защититься от банка, ответчики предъявили совершенно другой договор, с иными условиями, а договор, представленный фермером, объявили подделкой.
Суд принял сторону банка, ассоциированного со структурами «Новых технологий», которым требовались площади для экспериментов. Эта компания намеренно купила ссужавший фермеров банк, чтобы затем действовать по своему усмотрению.
Вскоре на ферму отца Чико явились судебные приставы и полиция. Была настоящая битва, несколько членов фермерской семьи получили ранения, а сам глава семейства был отправлен в сумасшедший дом.
В один из вечеров после занятий на базе Рейнольдс вызвался проводить Чико, который работал в спортивном комплексе уборщиком и жил там же в небольшой комнатке. После пары наводящих вопросов он рассказал про то, как служил копом, как появилась возможность попасть в спецназ и про экзамен, который неожиданно для себя он выдержал.
– Ты должен вернуться на службу, – сказал ему Рейнольдс. – Теперь это не будет мешать нашему делу, а, наоборот, только поможет.
– А про себя, сэр, вы ничего не расскажете? – спросил Чико, когда они попрощались возле спорткомплекса.
– Нет, Чико, не расскажу.
– Никогда-никогда?
– Никогда-никогда. Завтра с утра иди в полицейское управление и скажи, что готов продолжать обучение.
– Я понял.
– Ну и чудесно. Как у тебя с деньгами? Я имею в виду для лечения отца, для сестер.
– Кое-что удается им переслать…
– Вот возьми, здесь две тысячи, – сказал Рейнольдс, протягивая деньги.
– Сэр, я бы не хотел…
– Это в долг. Через пару дней я с тобой свяжусь, и мы раздобудем много денег.
– Мы ограбим банк? – поинтересовался Чико.
– Нет. Мы ограбим тех, кто ограбит банк. Обычно я поступаю именно так.
– Хорошо, сэр. Спасибо вам.
– Спокойной ночи…
Воспоминания тех лет были такими подробными и яркими, что Рейнольдс на несколько мгновений погрузился в ту, другую, прошлую реальность.