Городской патруль
Шрифт:
Очнувшись от воспоминаний, он огляделся, чтобы понять, что сидит в пустой кухне одной из явочных квартир. До выхода оставалось несколько минут.
45
Председатель объявил об окончании дневного заседания и ударил по деревянной подставке молотком. Сенаторы тотчас загомонили и стали подниматься с мест, переходя на другие, далекие от законодательных инициатив темы.
Кто-то начинал рассказ о внуках, кто-то хвастался перед коллегами молодой любовницей.
Одни спешили в загородный ресторан, чтобы обсудить с заказчиком цену за проталкивание закона, другие торопились в свои кабинеты на встречу с посетителями – к таким относился сенатор Анри Кенан, член Совета по сельскому хозяйству.
Происходивший из фермерской семьи, сам долгое время бывший фермером, Кенан жил на жалованье сенатора и не признавал никаких других доходов, чем очень удивлял своих коллег.
Пообедав в ресторане на первом этаже здания, Кенан поднялся в свою приемную, куда заранее пригласил своего коллегу по Совету, сенатора Лернера. Лернер был из судейских, но пошел по медицинской стезе. Долго практиковал в провинции, пока не стал выдвигаться от одной из партий. В отличие от Кенана, Лернер считал, что им следовало брать хоть что-то, чтобы потом отдавать в какие-нибудь детские приюты, однако, как он сам говорил, иногда и рад бы взять, да рука не поднимается.
Доктора Лернера Кенан застал в своей приемной, тот сидел, скрестив на груди руки, в то время как секретарша Кенана Полин донимала его разговорами про свои многочисленные болезни.
– А вот и коллега Кенан! – воскликнул доктор, радуясь случаю сбежать от Полин.
– Доктор Лернер, а еще у меня к вечеру после пирога с капустой бывает странная тяжесть во всем теле…
– Успокойся, Полин, оставь что-нибудь для другого раза, – сказал Кенан, пропуская доктора в кабинет. – Скажи лучше, где сейчас посетители из профсоюза?
– Они уже у дверей здания, проходят коридор безопасности.
– Отлично, значит, через пять минут будут здесь. Проводи их ко мне сразу, как появятся.
– Конечно, сенатор.
Долго ждать себя посетители не заставили, и не успела Полин съесть вторую шоколадку, как в приемной появились четверо мужчин. Трое их них выглядели как профессиональные борцы, а четвертый, напротив, был невысокого роста, но с пристальным пронизывающим взглядом. Когда он посмотрел на Полин и улыбнулся, у нее по спине побежали мурашки.
«Нужно будет спросить про это у доктора Лернера», – подумала она.
– Проходите, сенатор Кенан ждет вас, – сказала секретарша, и представители профсоюза прошли в кабинет.
Войдя, они по очереди пожали жилистую ладонь Кенана, и тот предложил им сесть, недоверчиво покосившись на дорогие костюмы посетителей. Они не были похожи на рабочих вожаков, скорее на преуспевающих гангстеров.
– Итак, кажется, вы записывались как представители профсоюза переработчиков
– Вы не ошиблись, сенатор, – ответил тот, что был помельче остальных. – Меня зовут Эдвард Янг, я занимаюсь не только переработкой, но и сельскохозяйственным производством. Наша отрасль быстро развивается, и в скором времени мы надеемся дать работу сотням тысяч, а вскоре и миллионам людей.
– В чем же тогда ваша проблема, если вы так хорошо развиваетесь? – спросил Кенан, который начинал догадываться, из какого «профсоюза» прибыли эти гости.
– Проблема в том, уважаемый сенатор, что не все видят и правильно понимают перспективы развития сельского хозяйства.
– О чем он говорит? – удивился Лернер, поворачиваясь к Кенану.
– Да, мистер Янг, пора вам открыться, хотя я уже догадываюсь, кем вы посланы.
– Да, я представляю работников компании «Новые технологии», и что же тут предосудительного?
– Никто и не говорит, что предосудительно быть рабочим в компании «Новые технологии», – заметил Лернер, задумчиво глядя в окно. – Но, по всей видимости, вы представляете не низшее звено работников компании, а, скорее, ее управление, правильно?
– О, доктор, да от ваших проницательных глаз ничего не скроется, – улыбнулся Янг.
Прибывшие с ним трое сопровождающих продолжали молчать, поглядывая из-под надбровных дуг то на Янга, то на сенаторов.
– Ваша компания предлагает разрешить к продаже заведомо токсичные продукты переработки, а производство ваших экспериментальных культур ведет к уничтожению плодородия почвы, – сказал Кенан.
– Это совсем не так, у нас есть заключения всех необходимых инспекций. Вот посмотрите…
С этими словами Янг взял у одного из сопровождавших папку и начал раскладывать на столе завизированные голографическими печатями отзывы.
– Посмотрите, здесь и ученые, и медики, и химики. И все говорят о том, что представленные образцы безвредны для человека, а почва на месте выращивания прогрессивных культур изменяет свое плодородие незначительно – в пределах нормы.
– А как насчет гибели заключенных в тюрьме «Гринланд», мистер Янг? – спросил доктор Лернер.
На лице Янга появилась заготовленная улыбка – он ожидал этого вопроса.
– Дорогой сенатор, компания «Новые технологии» не имеет к произошедшему в тюрьме «Гринланд» никакого отношения. Наши конкуренты организовали против нас медийную диверсию, только и всего. А гибель заключенных была вызвана действием лихорадки Кнорхеля, об этом писали все газеты.
– Лихорадка Кнорхеля – журналистская выдумка, говорю вам как врач. И первыми эту ложь раздували средства массовой информации, принадлежавшие владельцам «Новых технологий» и ассоциированных с ними банков.
– А почему молчат ваши спутники, мистер Янг? – поинтересовался Кенан, усмехнувшись.