Городской тариф
Шрифт:
Евгений Леонардович слушал вполуха, думая о Шепеле и его сыне. Сегодня он еще не встречался с Дмитрием, а ведь если они встретятся, Дима наверняка снова поднимет вопрос о назначении Вадима. Что ответить? Как себя вести? Ответа от Владимира Игнатьевича Ионов пока не получил, но это и немудрено, они ведь разговаривали в пятницу, поздно вечером, потом были два выходных дня, когда многие руководители предпочитают отдыхать за пределами столицы, а сегодня только вторая половина понедельника. Вопрос серьезный, его за пять минут не решишь, Евгений Леонардович по опыту знал, что ждать ответа ему придется не меньше недели. И всю эту неделю ему придется как-то вести себя с Шепелем. Как? Ах, Димка, Димка, поставил ты в пикантную позицию своего старого наставника. Может, струсить? Сказаться больным, сидеть дома, отключить мобильник, а к домашнему телефону пусть Роза
– Спасибо, - поблагодарил Кувалдин Зинаиду Васильевну.
– Оперативно-разыскная деятельность, пожалуйста.
Поднялся бородатый Сергей Александрович, открыл папку. Ионов оживился и стал слушать.
– Здесь картина очень неровная, потому что уровень профессионализма вовлеченных сотрудников сильно разнится, - начал он.
– В самом начале я докладывал о существенном пробеле в их работе, этот пробел до сих пор не устранен. По делу работают четыре человека, и ни один из них до сих пор этого пробела не обнаружил.
– Может быть, они его видят, но считают несущественным?
– заметил Ионов.
– Наверняка так и есть, - пожал плечами Сергей Александрович, - но мне непонятно, почему они считают его несущественным. Какие у них для этого основания? А скорее всего, они его просто не видят.
– Вы хотите сказать, что уверены в важности этой информации?
– допытывался профессор.
– Вы считаете, что именно в ней кроется ключ к раскрытию преступления? Вернее, теперь уже двух преступлений, если иметь в виду Щеколдина.
– Я ничего не считаю, - сухо ответил тот, - в мою задачу не входит раскрытие преступлений, в мою задачу входит анализ и оценка профессиональной деятельности сотрудников в поле исследования. Но от себя лично скажу, что я бы этот пробел устранил первым делом. Хвыля и Рыжковский, на мой взгляд, недорабатывают, то есть все, что они делают, они делают хорошо, но этого мало. По-прежнему очень хорошо идет Зарубин, я это отмечаю в каждом докладе. Немного исправилась Каменская, по-видимому, вы, Евгений Леонардович, были правы, после обсуждения ее диссертации на заседании кафедры она резко прибавила темп и за минувшие двое суток сделала очень много. Кроме того, ей в плюс я бы поставил привлечение к работе участковых уполномоченных, она умеет использовать их потенциал и знание местности и населения и этим экономит собственные трудозатраты и время. При этом не могу не отметить, что она допустила существенный промах, практически самоустранившись от осмотра места происшествия в момент обнаружения трупа Погодиной. С одной стороны, это позволило ей при помощи местного участкового обнаружить следы присутствия Щеколдина, что, конечно, хорошо для дела, но с другой стороны - она уже в момент осмотра, то есть в прошлый вторник, могла бы увидеть то, что увидела только вчера, и сделать соответствующие выводы. Время, таким образом, упущено.
Сергей Александрович стал подробно перечислять недоработки, допущенные Хвылей и Рыжковским, и в этом месте Ионов снова отвлекся. Ему интересно было послушать именно про Каменскую.
– Итак, выводы, - методично закончил свою часть отчета бывший оперативник.
– Почти полностью разрушены связи между подразделениями, блокирован информационный обмен, нет практического сотрудничества. Для того чтобы получить у Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков необходимую для работы информацию, пришлось задействовать связи через руководство, это значительная потеря времени. Подозреваемый и объявленный в розыск Олег Канунников занимается строительством, однако для прояснения его профессиональной деятельности не привлечены сотрудники подразделений по борьбе с экономическими преступлениями. Не налаживаются международные связи, и для того, чтобы опросить проводников варшавского, пражского и хельсинкского поездов, приходится ждать, пока бригады снова будут в Москве.
– Благодарю вас, - кивнул Кувалдин.
– Верочка, мы слушаем вас.
Психолог Верочка, специалист по расстановке кадров, повесила на стене схему. Она обожала наглядные материалы.
– В работу по исследуемому делу активно вовлечено пять человек плюс еще двое на периферии. Основной костяк - следователь Давыдов, сотрудники с Петровки Зарубин и Каменская, сотрудники с земли - Хвыля и Рыжковский. На периферии начальник отдела Большаков и
Вера докладывала долго, подробно, было видно, что ей ужасно интересно то, что она делает. Ионов с удовольствием слушал молодую женщину: если в криминалистической экспертизе он не разбирался, то в психологии кое-что понимал. Хорошо, что под Программу дали превосходное техническое оснащение и нужное количество специалистов, есть возможность не только отслеживать каждый шаг тех, кто попал в поле комплексного исследования, но и слушать каждое их слово, и заглядывать в каждую написанную ими бумажку. Ну, почти в каждую.
В свой кабинет профессор Ионов вернулся слегка уставшим, но вполне умиротворенным. И почти сразу же появился Шепель.
– Евгений Леонардович, вы подумали насчет моей просьбы?
– начал он прямо с порога.
– Подумал.
– И что вы мне скажете?
– Давай подождем, когда придет новое штатное расписание, тогда и будем решать, - уклонился от прямого ответа Ионов.
– Я должен что-то ответить Кире, - упрямо сказал Шепель, буравя Ионова выпуклыми круглыми глазами.
– Я ведь сказал ей, что у нас будут вакансии.
– Так и ответь: ждем штатное расписание. Объясни ей, что неизвестно, сколько денег нам добавят и будет ли возможность вводить новые должности. Может, нам этих денег хватит только на техника или уборщицу.
– Но мы-то с вами знаем, что это не так. Евгений Леонардович…
– Дима, - Ионов слегка повысил голос, - мы много лет работаем вместе, я всегда тебя любил, но я никогда не думал, что ты попытаешься этим злоупотреблять. Не заставляй меня жалеть о том, что я хорошо к тебе отношусь.
Шепель молча развернулся и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Ну вот, обиделся, злобу затаил. Еще немного - и разорвется многолетняя дружеская связь. Еще одна. Холодная рука одиночества тянется к Ионову, ее цепкие пальцы все ближе, ближе, вот-вот коснутся его изборожденного морщинами лба. Евгений Леонардович с тоской подумал о том, что то дело, которому,он отдал двадцать лет, начинает разрушать его жизнь. Неужели так может быть?
Еще утром Соня с трудом дождалась, пока отец уйдет на работу. Теперь она будет здесь жить, и ей хотелось как можно быстрее остаться одной и начать осваивать новое место обитания. Завтра похороны Милены, нужно потерпеть еще один день - и все, начнется новая жизнь. Она, конечно же, на похороны пойдет, будет все время рядом с папой, чтобы он почувствовал, что теперь дочь - самый близкий ему человек. Время пройдет, и он уже не сможет себе представить жизни в этой квартире без Сони. Главное - зацепиться, и покрепче.