Городской тариф
Шрифт:
Значит, он сошел добровольно и даже забрал свой билет. Все правильно, так и должно было быть, потому что в Бресте пограничники билеты проверяют, и если оказалось бы, что у проводника лежит билет, а самого пассажира нигде нет, подняли бы тревогу. Ну, может, и не тревогу, но обязательно в каких-нибудь документах отметили бы. А в ответах, которые пришли с погранпунктов, четко сказано, что фамилия Канунникова нигде не мелькала. Если бы Олега убили и сбросили с поезда, билет остался бы у проводников.
И все-таки зачем он забрал билет? Настя мысленно попыталась поставить себя на его место. Вот она едет в служебную командировку
Ладно, пойдем дальше. Вот он сошел с поезда. Что он будет делать дальше? Это зависит от того, что ему сказали по телефону. Если сказали, что он должен вернуться в Москву, потому что в Варшаве изменились обстоятельства и поездка временно откладывается, то он пойдет в кассу вокзала узнавать, когда ближайший поезд до Москвы и есть ли на него билеты. Так, годится. Настя быстро записала на компьютере задание линейному отделу транспортной милиции на станции Смоленск-Центральный.
Какие еще могут быть варианты? Канунникову сказали, что в Варшаву нужно обязательно отвезти какие-то дополнительные документы, поэтому он должен сойти с поезда до пересечения границы, завтра ему таким же поездом подвезут документы и новый билет, и он спокойно поедет дальше. В этом случае ему пришлось бы искать место для ночлега.
Она снова повернулась к компьютеру и сформулировала задание для УВД Смоленска: гостиницы, таксисты, частный сектор сдачи жилья.
Еще один вариант: ему сказали, что на станции в Смоленске его будут встречать и куда-то отвезут. Ничего тревожного, просто так нужно для дела. Подписать что-нибудь или опять же дождаться завтрашнего курьера с документами и новым билетом. Тогда ни сотрудники гостиниц, ни таксисты ничего о нем не вспомнят. Разумно. Скорее всего, так и было. Его встретили, сразу увезли, на вокзале он лишней минуты не болтался, ни к кому не обращался, ничего не искал и не спрашивал, и никто его не заметил и не запомнил.
Итак, Олега Канунникова встретили, отвезли… и убили. Где-нибудь в знаменитых смоленских лесах. Вполне возможно, что труп еще не найден.
Настя быстро составила документы, распечатала и отнесла Большакову на подпись.
И только после этого почувствовала, что смертельно хочет спать.
– Хорошо, что я тебя застал. Я тут был по своим делам, дай, думаю, к тебе загляну. Поговорить надо.
Настя обреченно поставила сумку на пол и снова села за стол.
Соня с нетерпением ждала, когда отец придет с работы, ей хотелось как можно быстрее начать воплощать в жизнь свой план. Опыта у нее было маловато, и ей не сразу удалось определить, что отец изрядно нетрезв.
– Привет, пап.
Она подставила, как обычно, щеку для поцелуя, но вовремя исправилась и сама поцеловала Павла.
– Ужинать будешь?
– Нет.
Он молча разделся, прошел в кухню, достал толстостенный стакан, вынул из шкафа бутылку джина и уселся за стол.
– Пап, когда мы завтра поедем?
– спросила Соня, усаживаясь напротив него.
– Куда поедем?
– На похороны.
– Ты никуда не поедешь, - отрезал Павел.
– Нечего тебе там делать. Ты останешься дома.
– Но как же, папа, - начала возражать девушка.
– Как же ты без меня? Я же твой самый близкий человек.
Павел молча налил в стакан джину на три пальца, выпил одним глотком.
– Тебе нельзя выходить из дома. Если за тобой следят, то на похоронах тебя увидят и посмотрят, куда ты поехала потом. Неужели ты не понимаешь таких простых вещей?
В его голосе звучали неприкрытые злость и раздражение, и Соня испугалась, что делает что-то не так. В чем-то она ошиблась, не рассчитала.
– Прости, пап, я не подумала. Ты прав, конечно. Но так тоже нельзя.
– Как?
– Он поднял голову и уставился на дочь мутными глазами.
И только тут Соня начала подозревать, что отец пьян. А может, это и к лучшему, мелькнуло в ее голове, пьяного легче раскрутить на обещания, а потом нужно только дожимать, мол, ты же дал слово, ты пообещал.
– Вот я буду тут сидеть, - осторожно, будто прощупывая болотистую почву, начала она, - день буду сидеть, два, три. Но я же не могу сидеть взаперти вечно, правда? Дело не во мне, я-то посижу дома, книжки почитаю, телик посмотрю, но ты каждый день будешь уходить на работу и думать, как я тут, не нашли ли меня, не пришли ли сюда. Ты же с ума сойдешь от волнения. А зачем тебе эти лишние волнения? У тебя и так горе, ты Милу потерял, тебе и без моих проблем тяжело.
– Это в первую очередь мои проблемы, - оборвал ее Седов.
– Я твой отец и обязан позаботиться о твоей безопасности.
– Так я об этом и говорю, - подхватила Соня.
– У тебя и без того полно забот. Я знаешь о чем подумала? Может быть, мне уехать?
– Куда?
– Ну, не знаю. Куда-нибудь подальше от Москвы, где меня не будут искать. Как ты думаешь?
– В деревню?
– недобро усмехнулся Павел, - В глушь какую-нибудь? Неужели поедешь?
Ну прямо-таки разбежалась она ехать в деревню.
– Почему обязательно в глушь?
– она передернула плечиками.
– Можно же за границу уехать. В какую-нибудь страну, где с визами попроще. Я бы могла там пожить, пока все не выяснится, и как только ты позвонишь и скажешь, что можно возвращаться, я тут же прилечу. А, пап?