Горячая любовь снеговика

Донцова Дарья

– Запишите телефон… Молодого человека зовут Роман Плотников, – быстро сказала я, – он вам поможет войти в дом.

Глава 12

Мы вышли в торговый зал, где отпускала товар молодая женщина в красном свитере.

– Хотите конфет? – вежливо спросила Нина. – Анжела, насыпь в пакет разных.

– Спасибо, – сказала я, – не люблю сладкое.

– Свежие, – улыбнулась Анжела, – не лежалые, только вчера привезли. Еще макароны есть, «Макфа», берите, пока не расхватали, наши их мигом разбирают,

потому что очень хорошие!

– Спасибо, я их тоже люблю, – призналась я. – Можно купить пару пачек.

– В Москву поедете? – спросила Анжела, отдавая мне спагетти.

– Да, – кивнула я.

– Не подвезете меня до Ворбьевки? Вам по дороге, а у нас автобус сломался, не ходит, – зачастила Анжела. – Древний совсем, я на нем еще в детстве в школу ездила!

Я кивнула:

– Пожалуйста, мне не трудно.

– Ой, спасибо! – обрадовалась Анжела. Потом посмотрела на хозяйку магазина: – Теть Нин, можно раньше на полчасика уйти? Такой случай удобный, на машине покачу, неохота через лес пехом топать.

– Ступай, – махнула рукой начальница, – Алла без тебя справится.

Выехав на шоссе, я спросила:

– Куда теперь?

– А прямо, – весело сказала Анжела, – укажу, где повернуть. Ольку правда убили?

– Откуда вы знаете? – насторожилась я.

Анжела хихикнула.

– У тети Нины голос зычный, у вас тоже не тихий, а между кабинетом и подсобкой стена картонная. Я за товаром пошла, ну и услышала разговор. Случайно, не подумайте, что специально уши грела!

– Понятно, – кивнула я, – иногда и не хочешь знать чужие тайны, а они сами привязываются.

– Верно, – согласилась Анжела. – А кто ее жизни лишил?

– Пока неизвестно, – коротко ответила я.

– Нехороший человек, наверное, красный, – вдруг сказала попутчица.

– Хороший человек не способен на преступление, – машинально ответила я. И тут же удивилась: – Почему вы употребили словно «красный»?

Анжела зябко повела плечами, пожаловалась:

– Гнилая зима нынче, слякость сплошная. Это Оля так говорила. Мы с ней в детстве дружили, вместе играли и в школу одновременно пошли, первые классы учились в Воробьевке. Мы с мамой тогда только-только приехали в Клязино, они с отцом разошлись. Мама купила избу около тети Нины.

Я молча вела машину, а Анжела продолжала самозабвенно болтать.

…С Олей они подружились за неделю до первого сентября, а потом стали вместе бегать на занятия. К сожалению, автобус, на котором клязинцы могли без проблем добираться в школу, часто ломался, и ребятам приходилось топать несколько километров через лес. В апреле, мае и сентябре дети воспринимали дорогу как прогулку, но в остальное время, когда вокруг стояла темнота, им было страшно, поэтому школьники сбивались в стайки. Из деревни Николино шли вшестером, из Павлова вчетвером, а в Клязино было всего две первоклассницы, и если одна заболевала, второй приходилось плохо.

В начале учебного года у Анжелы с Олей не было проблем. Оля, правда, брела на уроки с неохотой – чуть ли не в первый день занятий ей дали несколько обидных прозвищ и принялись дразнить. Но все же в сентябре девочки спокойно ходили в школу, но потом по утрам становилось все темнее и темнее.

Однажды в ноябре почти в кромешной темноте школьницы прибежали на остановку и узнали, что автобус опять сломался. Анжела поглубже натянула капюшон куртки и сказала:

– Побежали, а то опоздаем.

– Нет, – неожиданно ответила Оля, – не хочу, я заболела.

– Не ври, – рассердилась подруга.

– Правда, – прошептала Оля и попыталась выдавить из себя кашель: – Кха, кха… Температура поднимается, горло дерет…

– Если убежишь домой, тебе тетка накажет, – предостерегла Анжела.

– Не-а, – уверенно ответила Оля.

– А мне что, одной через лес тащиться? – чуть не заплакала Анжела. – Это не по-товарищески.

– Я боюсь темноты, – призналась Оля.

– Я тоже, но нельзя же школу прогуливать, – возразила подруга. – Пошли.

Взявшись за руки, девочки помчались сквозь строй мрачных деревьев. На середине пути Оля вдруг остановилась, вытянула вперед руку и закричала таким тонким пронзительным голосом, что у Анжелы заложило уши.

– Красный человек! Он пришел! Хочет отрубить мне голову и запереть в горе!

Анжела испугалась, вгляделась во тьму и заорала в ответ:

– Это елка, она больная, иголки бурые, засохшие…

Но Оля закрыла глаза и повалилась в грязь. Что испытала семилетняя Анжела, оказавшись в холодном темном лесу рядом с подругой, которая лишилась сознания, не передать словами. Бедная девочка разрыдалась, потом зачерпнула из лужи воду и стала лить ее на лицо Оли. В конце концов та очнулась и кое-как сумела встать.

В школу девочки заявились к третьему уроку такие грязные и несчастные, что даже их чрезвычайно строгая, если не сказать злая, учительница Раиса Ивановна не стала ругать малышек. Только приказала:

– Идите в туалет и приведите себя в порядок.

Анжела и Оля пошли умываться.

– Не рассказывай никому, как я испугалась, – попросила Оля, – а то задразнят.

– Ладно, – буркнула Анжела, пытаясь счистить глину с ботинок.

К вечеру у Оли поднялась температура, и тетка оставила девочку дома. На следующий день Анжела после занятий пришла навестить подружку, принесла домашнее задание и сказала:

– Валяешься? Повезло тебе, а нам контрошку дали, я на тройку написала.

– Ты никому про мой обморок не наболтала? – перебила одноклассницу Оля.

– Нет, – ответила Анжела, – я умею слово держать.

– Спасибо, – кивнула Оля. – Это очень большая тайна, я ее никому рассказывать не должна. Красный человек может меня и здесь найти.

– Ты того, да? – Анжела повертела пальцем у виска. – Про какого такого красного человека бормочешь? Про пожарного?

– Нет, – чуть слышно прошептала Оля. – Он военный, у него форма такая – алая, с золотым шитьем, а ноги кривые. Он взмахнет рукой, и голова… вжик… покатилась! Кровь вверх как брызнет! Или в гору меня спрячет, оттуда никогда не выйти…