Горячее лето 42-го
Шрифт:
Достал я технику пятого уровня. Советскую машину, немца, японца, и китайца, а также арту американскую. Из всех арт пятого уровня разных стран, у этой самый крупный калибр, сто пятьдесят пять миллиметров. Её задача накрывать крупные скопления солдат противника, уменьшая их поголовье. Да и зенитки тоже, что танки не достанут или не доработают. Самые крепкие бронёй это немец и японец, они тяжёлые, китаец с советским танком были средними, «тридцатьчетвёрки», но выбрал я немца. Он хорошую фору давал японцу по комфортности. Да и не такой я мелкий как японцы. Вот так устроившись, я прикинул план атаки. Общая атака фронтом, с выдавливанием немцев с территории аэродрома и уничтожением их в открытом поле, как и раньше делал, так меньше техники повредится. После уничтожения, меняю два танка на две арты, и начинаю бить по селу. Да, у аэродрома находится крупное село, в трёх километрах, сплошное красное пятно, немецких войск там хватало. Не дам им приблизится к аэродрому, вызову наших, и пока те летят, выбью из села самые крупные части артиллерийским огнём. Прямую атаку отобью танками, дальше наши прилетают, и показываю где полоса ракетами. После посадки даю работать, и жду, когда те закончат. На мне общая охрана и оборона. Времени у них до утра. Те улетают, а я возвращаюсь к «Шторьху». Кстати, топливом запастись нужно, перемещаться воздухом мне нравиться всё больше и больше, внезапно для противника появляясь там где меня не ждут. Тут ждут, но я так понял, оборону строили на всякий случай. Всё же у Вермахта авиация
Что ж, пора работать, я запустил двигатели всех танков и установки, последняя сразу громыхнула выстрелом, я её уже навёл на цель, и та точно поразила ряд палаток, сметя множество, повалив, и выбила часть солдат, что там спали. Та последовала за танками, что подъезжали к границам аэродрома, тут уже работали и пушки, и пулемёты, а арта проезжая, делала каждые пятьдесят метров по выстрелу. Её тяжёлые фугасы рвались в центре крупных скоплений немцев, охваченных паникой. Старался класть снаряды подальше от техники у жилого сектора. В общем, стандартная ситуация, вот и работал, выдавливая немцев на другой край аэродрома. Шли фронтом, танки разъехались, на полтора километра охват сделал, за моей машиной шла арта, та сейчас по зениткам работала, и небезуспешно, хотя мои танки их тоже выбивали. Немцы сопротивлялись отчаянно, дважды мне «тридцатьчетвёрку» сжигали, один раз китайца, и трижды подбивали немца, но броня выдержала, а так чинил его. Это японцу всё по барабану, работал с огоньком во всех смыслах. Выдавив немцев за границу территории аэродрома, долго бил из орудий и стрелял из пулемётов. Многие пытались схитрить, укрыться в траве, но я их видел. Ещё несколько десятков подорвались на своих же минах, видимо не знали где те находятся. Там поле смешанное, противотанковые и противопехотные вместе, как я понял. Потом короткими пулемётными очередями добивал подранков в поле. А арта ухала орудием с периодичностью пять выстрелов в минуту, отправляя снаряды к селу. Оттуда уже выдвигалась колонна, на машинах и пешком, вот и разметала их, заставив вернуться обратно. Только дома зашитой от артогня не стали, так что немцы отходили, тот действительно губительным был. Подранки и на аэродроме были, пропустил десятка два, я погонял китайца и тот их убрал. Арта продолжала работать, я убрал оба средних танка, за пределы управления, и после самоуничтожения вызвал две арты, советскую пятого и британскую шестого уровня. Теперь три арты било по селу. Причём управляя ими сверху, я опустился ниже, огни горевших хат и построек освещали солдат, что-то мне странным в них показалось, и понял, так это румыны. Редко где немецкие мундиры мелькали. Вот и встретились наконец-то. Если ранее я планировал сразу улететь, то теперь, пока этих сволочей полностью не изведу, тех что вижу на своей тактической карте, не улечу. Даже странно, думал те южнее воюют, а вон где встретил.
Я же, покинув танк, зашёл в узел связи, он в полуземлянке был, аппаратура в порядке, достал из кармана листок, проверил рацию и стал вызывать по нужному каналу генерала Лазарева. Ответил радист почти сразу, а чуть позже другой голос появился, это генерал был, узнал его. Тут я отвлёкся, с помощью верхнего наблюдения обнаружил у румын пушки, что вполне могут достать до аэродрома, и перенацелил на них орудия, те в поле за селом стояли. Дивизион целый. Да и по крупным скоплениям румын не забывал бить. Село я не жалел, зелёных точек там было мало, хотя и были, не отрицаю. Вот так я сообщил координаты, подтвердив их дважды, потом количество самолётов, сообщив что часть осколками побиты, так что треть точно не взлетит, и подтвердил, что аэродром безопасен ситуация под контролем. Тот велел ждать первую группу через два часа. Оказалось, лететь им далеко. Да и зона отвесности тут ВВС Юго-Западного фронта, а корпус числился за Южным. Арты работали просто восхитительно, да так, что я два других танка тоже сменил на арты. Их теперь пять. Советская и французская пятого уровня, американец и британец шестого. Немец пока второго, но это ненадолго. Особо много внимания арты не занимали, поэтому я нашёл грузовой мотоцикл и поставил в его кузов восемь канистр с авиационным бензином и одну с моторным маслом. Проверил взлётную полосу, прикинул как буду освещать её. Решил огнём костров. Пусть некоторая повреждённая техника ещё полыхала, но огонь дальше не распространялся, однако техника сгорит к прилёту наших, дымить будет. Сигнал по прилёту ракетами дам, уже приготовил трофейные, опознаюсь по рации, и подожгу сигнальные огни. Подумав я просто отобрал два десятка вёдер, и поставил канистры рядом, сделал факел, при подлёте налью бензин в вёдра, и подожгу, вот и освещение.
До подлёта я всё подготовил. Завёл грузовик, и тела немцев на взлётной полосе, их тут семь десятков валялось, проволокой привязывал за руки и за ноги, сразу по пять-шесть тел, к буксировочному крюку, и волоком утаскивал на границу аэродрома. Этим и занимался пока не услышал далёкий гул авиационных моторов. Сбегал к радиоузлу, опознал, свои, подтвердил безопасность посадки, дал сигнал ракетами и на лёгком мотоцикле, я уже налил бензин в вёдра, пусть выдыхается, зато сейчас просто ехал и поджигал факелом, всё на ходу, не останавливаясь. Сначала одну сторону, потом вторую, освещение отличное. И сначала один транспортник сел, его покинуло десяток бойцов с автоматами, рассредоточившись, я к ним и подъехал, опознался, да и вид мой советского танкиста был им явно привычным, а потом пошли на посадку остальные. Те им фонариком помигали определённым кодом. В первом самолёте кроме десятка бойцов и двух командиров, явные особисты, были и авиационные техники, полтора десятка при командире, что сразу побежали осматривать ближайшие самолёты. Они тут стояли ровными шеренгами, красиво, наверное, с воздуха смотрится. Один особист ко мне прицепился, мол, я обязательно должен с ними лететь, но отмахнулся, мол, не мешай, артами управляю, да и не полечу я никуда. И на приказы его командиров мне плевать, то есть, не волнуют они меня, и подчиняться не буду. Так что тот ушёл помогать коллеге, что взламывал сейфы, их три было, собирал секретную документацию и карты. Работы им там немало, паковали в мешки и относили к одному из транспортников. Всё что они нашли один из автоматчиков охранял, остальных часовыми вокруг аэродрома выставили. На мои слова что никого рядом, я всё контролирую, отмахнулись.
Остальные после посадки разбежались по аэродрому. Активно работали, подогнали бензовозы к тем самолётам на которых прилетели и начали заправку. После заправки, эти транспортники загрузили до полного трофеями, и они сразу улетели. В радиоузле радист сидит, держит связь со штабом корпуса. Там один из командиров ВВС, майор, изучает бумаги. Шустрят так, что позавидовать можно, видимо ещё у себя распланировали кто и чем займётся, оттого и не мешкали. Да так, что уже через полчаса тридцать шесть самолётов поднялись в воздух. А это все транспортники, «Юнкерс-52», они во время боя не пострадали и их было девять. Также все разведывательные самолеты, семь штук. Их было десять, но три сильно повреждены, с них два механика споро снимали разведывательную фотоаппаратуру и радиостанции. Да и всё что представляет ценность, запчасти тоже. Помимо выше перечисленных самолётов в воздух подняли десять «Лаптёжников», только у ведущего был штурман, в стольных только лётчики. Даже штурмовики загрузили перед отлётом, набавили парашютами места штурманов до полного. Ну и десять «мессеров». Вот такой был состав первой группы, отправленной к аэродрому у штаба корпуса, что всё будет принимать. Дальности вполне хватало. К
Я не без интереса за всем наблюдал. Румын мало осталось, но арты ещё работали. Те в селе в погребах прятались, плотно набивались, прямое накрытие, и никто не выживал. А я бил до прямого накрытия. Ранее были попытки на уцелевших машинах порваться прочь, но я их накрывал. Никто не ушёл, там у села на дороге три десятка сгоревших машин дымило. А вот особист меня достал, под кожу лез, пока я не разозлился и не послал его, грубо послал. Ладно хоть послушался и отправил бойцов к двум уцелевшим зениткам. Немцы наши переговоры наверняка слышали, мало ли пришлют кого проверить или налёт устроить, хоть отгонят. Оказалось, те профессиональные зенитчики, специально именно их брали, так что всё в тему было. Тут забегали механики, майор ими командовал, оказалось наши подлетали, те четыре «ПС-84» копии «Дугласа», что доставили их сюда ранее. Выдумывать те ничего не стали, к чему, если всё хорошо работало, плеснули бензину в те же вёдра и подожгли, осветив полосу, вот самолёты и стали заходить на посадку по одному, доставив ещё сотню человек. С ними прибыл полковник, начальник штаба авиационного корпуса, вот он и взял всё командование на себя. Транспортники споро загрузили имуществом, самое ценное грузили, и вскоре те, их уже заправили, улетели. Авиационный инженер, что прибыл ещё с первой партией, осматривал все самолёты, и неисправные или повреждённые в бою, грузовиками отбуксировали в сторону, а исправные готовили к вылету. Так что когда прилетела эта партия, лётчиков было семьдесят, плюс пять штурманов, то их сразу стали распределять по машинам. И уже через полчаса те по очереди поднимались в воздух и собираясь в строй улетели. Кстати, я подслушал полковника, использовал наведение арты, оказалось не на один аэродром трофеи перегоняли. «Мессера» истребительный полк принимал, он теперь их осваивать будет, штурмовики в два штурмовых полка, их тут девяносто пять было, тринадцать повреждено, по сорок штук на полк, нормально. Те передадут оставшееся машины третьему штурмовому авиаполку и будут осваивать эти. У корпуса Лазарева была разведывательная эскадрилья, правда самолёты все выбили, немцы за ними очень уж охотились, и все семь трофеев войдут в её состав, а та дислоцируется рядом со штабом корпуса, там же один из истребительных полков. А с генерала постоянно требуют воздушную разведку, неразбериха царит, где наши находятся не знают, и где немцы тоже. А тот что может? Истребители только послать. Да не так и много их, и сшибают быстро. Потери растут. А тут хоть какое-то пополнение, он и этому рад.
Новости конечно хорошие, но была и ложка дёгтя в бочке мёда. Полковник привёз особисту бутылку коньяка, заряженную, со снотворным. Приказ пришёл сверху, доставить меня в Москву и точка. Мягкие уговоры не помогли, хотели вырубить и вывезти связанного, после окончания вывоза всего с аэродрома, но переиграли на снотворное. Вот ведь гады. И генерал знал, но вздохнув, промолчав. Ладно, предупреждён, значит вооружен. Но это последний контакт с советским командованием. Достаточно. Прибыл играть, вот и дальше буду, намёк понял, в политику лезть не стоит, да и помогать тоже. Помогу с уничтожением врагов, этого достаточно, всё нашим бойцам легче будет. Так вот, лётчиков семь десятков было, и они действительно не задержались, забрали последние истребители, их двадцать один было, четыре повреждённых утащили на свалку, на разборку ценного. И пять десятков штурмовиков. Вот так и улетели. Да не успели они отбыть, снова гул моторов. Девять трофейных транспортных «Юнкерсов» прилетели, оказалось их разгрузили и обратно отправили. Времени не так и много, вот и не тратят их. Лётчики их наши осваивают, но вроде неплохо пилотируют, сели все девять, доставив сорок лётчиков, больше уже не нужно, и началась погрузка. Я отметил что даже разбирают мотоциклы, их тут два десятка было, лёгкие и тяжёлые с колясками. Разбирали последние и грузят в самолёты, коляски следом. Штурманы следили чтобы центровку груза не нарушили. Лётчик не задержались и угнали последние тридцать четыре штурмовика. Как я понял, эти транспортники последние. Потому как ко мне подошёл полковник и предложил выпить коньяку за удачно проведённое дело. К слову, румын в селе в живых не осталось, тысячи полторы их там было, больше трёхсот снарядов использовал, но никто не пережил артналёт. Так ладно они, немцы появились на дороге. Так что развернув арты, подождав, когда те на километр сблизятся, в четырёх от нас те были, и дал залп, сразу накрыв голову колонны. Баллы продолжали щёлкать и пополнятся счёт. Батарея из пяти установок работала залпами. Я за эту ночь, а до рассвета около получаса осталось, немца до четвёртого уровня прокачал, уничтожая старые установки и покупая более новые и мощные. Скоро на пятый заработаю. Советскую и французскую уже на шестые сменил, по ходу дела модернизируя. Это американец с британцем пока шестые, но на седьмой уровень почти заработал.
— Спасибо, не хочу, — сидя на сидушке своего мотоцикла, я его охранял иначе тоже бы в трофеи записали, ответил я.
— Ты лейтенант не хочешь выпить за победу? — с напором спросил тот. — Я приказываю пить.
— Коньяк бы я выпил, но со снотворным не хочется.
Особист неподалёку маячил, да и зенитчики его тоже, так что те сразу подошли, вот я им и сообщил:
— Договорённости я выполнил, удачи, прикрывайте свои войска, а мне пора.
— Стоять. Стрелять буду, — держа меня на прицеле трофейного автомата, сообщил особист.
Подготовиться я успел. Пару минут назад сменил две установки на «тридцатьчетвёрки», советскую машину и китайский клон. Хотя глупо так говорить, китайцы свои танки в то время не производили и получали машины от Советского Союза, «Тупе-58» тоже. Так что «тридцатьчетвёрок» на вооружении у них не было, кроме «58». Я их купил, но пока в сторону отогнал, вот те сейчас ревя дизелями и громко лязгая гусеницами и подкатили. Поводя стволами.
— Рискни, — предложил я тому. — Расстреляю к чёрту.
После этого, запустив двигатель мотоцикла, я в сопровождении танков, они прикрывали меня корпусами по бокам, и трёх арт, покатил в сторону своего связного самолёта. Двигался по дороге, мин там точно нет. Дело прошло хорошо, пусть окончание и скомкано. Противник не мешал, хотя и пытался подвести моторизованные силы. Небо чистое, самолёты так и не прислали. Кстати, о минных полях я предупреждал наших. А пока катил, стрелять те так и не рискнули, пушечный стволы всё время на них направлены были, танки башни развернули и держали на прицеле. А чуть позже, на полпути к самолёту, я отметил что транспортники один за другим поднимаются воздух и улетают. Всё, аэродром опустел. Стоило бы вернуться и продать в магазин всё что бросили, но честно лень, так что арты, что с коротких остановок работали по немецкой колонне, что упорно двигалась к аэродрому, развернулись и расстреляли то кладбище самолётов. Больше там ничего ценного не было, наши улетая всё поджигали и там полыхало несколько очагов пламени. Самолёты тоже горели, но не особо активно, вот и помог, заполыхали все. Вот и делай людям хорошее, а они тебе руки пытаются скрутить. Нет, хватит помогать, будем играть дальше. Подъехав к самолёту, я убрал тюк, вернув в магазин, заправил самолёт, всего три канистры ушло, остальные в салон убрал, продал мотоцикл, арты всё это время работали, дальности хватало, у американца и британца наконец открыл и исследовал седьмой уровень техники «САУ», и запустив мотор, дав прогреться, как учил меня немецкий лётчик на холодном может мотор сбой дать, так и до аварии недалеко, и поднявшись в воздух полетел прочь.