Горячее лето 42-го
Шрифт:
Лейтенант был уже на ногах и похоже, очень сильно разозлился, потому, что тут же стал раздавать приказания. В первую очередь крикнул сержанту: " - Он один. Не вооружен. Не дай ему уйти. За ним, живо!"
Вот. Пошло движение. Вроде бы он подчиненного озадачил, но в сторону кустов, дружно ринулись сразу оба. Хватит, по-моему, наблюдениями заниматься, пора бы и за дело приниматься, а то они Коляну сейчас козью морду сделают. И я заорал изо всех сил. Мой крик, раздавшийся с тыла, весьма их озадачил и существенно напряг. Пришла моя очередь, пугать сотрудников серьезного ведомства, если они, конечно, являлись таковыми, а не просто взяли форму временно поносить.
" -
" - Взвод, окружай!" - это Зиновьев теперь их пугает. Да не просто так, а как следует - пусть знают, злодеи, у нас тоже автоматы имеются! Слышал лишь, как прострекотал откуда-то слева его ППШ, попал он в кого или нет - не знаю. Я занят. Меняю позицию. По-пластунски обогнул кусты и теперь отлично вижу лейтенанта, лежащего под деревом, а от сержанта, я закрыт остатками кустов и небольшим бугорком.
Вот же, неугомонные какие! Лейтенант, в ответ на очередь Зиновьева, стреляет, скорее всего, на голос. Протрещало несколько коротких очередей. Ну, это зря, конечно. Он что же, думает я уже вне игры? А вот хрен вам! Насмерть убивать его, такой задачи я не ставил перед собой, но напомнить, что я жив, был просто обязан! Коры дубовой накрошил ему на фуражку, два раза бабахнув из Нагана, как бы намекая - если не одумаешься, третий выстрел будет точно в башку твою, бестолковую. Одновременно, прогремел взрыв гранаты - это, похоже, Зиновьев свою "карманную артиллерию" пустил в дело. Жив, значит, Михаил! И тишина...
Лейтенант намек понял: " - Не стреляйте! Мы свои!" - ха-ха! Свои? Что-то не похожи вы на своих.
" - Я лейтенант НКВД! Вы ответите!" - и так далее, в таком же духе.
Какие мы грозные! Я вот, думаю так - докажите сначала, что вы свои - уберите оружие и давайте поговорим как культурные люди.
Встает, однако. Осторожно так. Но автомат не выпускает из рук. " - Что же ты задумал? Время тянешь? А где же этот, второй, сержант шустрый?"
" - Оружие на землю!" - командует Зиновьев. Что-то про руки. " - И не дергайтесь...", - вот это правильно. Пауза затягивается. Наконец, лейтенант заговорил. Да бойко так, "наезжать" начал:
– Я представитель 98-го погранполка НКВД! Выполняю указание вышестоящего начальства, а именно, приказ начальника штаба Управления войск НКВД по охране тыла Юго-Западного фронта. Вот мои документы. Но, прежде чем я вам их предъявлю, назовитесь сами и ответьте на один вопрос - какого черта вы тут устроили? Вы что тут, совсем все с ума посходили? Срываете мне выполнение приказа! Гранатами швыряетесь и вообще, пытаетесь убить нас! Учтите, я буду вынужден доложить своему начальству о вашей бандитской выходке, и уверяю - вам сильно не поздоровится! Хватит прятаться, выходите! У меня два бойца ранены, им нужно срочно оказать медицинскую помощь. Вы и так здорово влипли, так не усугубляйте свое положение!
Вот тебе бабушка и Юрьев день! Ай-яй-яй! Неужели мы, действительно, не на тех нарвались? Может Коляну, да и мне с Зиновьевым почудилось все, и они никого не резали, а потом не закапывали свеженький труп, на этой самой поляне? Да что тут происходит, в конце концов! Я уже не понимаю, чему и кому тут верить. Собственным глазам и здравому смыслу или речам этого хитровыделанного лейтенанта.
А вот Зиновьев, похоже, поверил в пламенную речь этого "артиста, с погорелого театра". Вышел из кустов и собрался, судя по всему, извиняться, а так же доказывать, что он не верблюд. Нет, ведь он "земляка" встретил! Как же пограничник пограничнику не поверит. Тем более, что они, якобы, выполняют приказ какого-то Управления!
Хотя, Михаил стоял довольно далеко от меня, но мне все же было видно, что выражение лица у него виновато-задумчивое, он уже и на лейтенанта толком не смотрел. Проклинает теперь мысленно и нас и все на свете: " - Что же мы натворили! За каким хреном, я этих пацанов послушал?! Ох, и заварили же мы кашу! Как теперь расхлебывать?"
А лейтенанта понесло на всю катушку, когда выяснилось, что из кустов появился всего лишь навсего какой-то пехотный сержант. Он повысил голос, начал загибать про трибунал что-то и от злости, чуть ли не из штанов готов был выпрыгнуть.
Хоть убей, не нравилась мне эта компания. Что-то было в них не так. Не могу сказать почему, но вот не нравились они мне и все тут! Я потихоньку стал высовываться из-за кустов, пытаясь разглядеть - куда же подевался тот сержант, которого мне удалось подранить. А вот и он! Стоит, паразит, как ни в чем не бывало и тоже меня вычисляет. Смотрю, лейтенант головой крутит, по сторонам оглядывается. Злится - видно даже невооруженным взглядом, думает, небось: " - Как же так! Их было всего лишь трое? И это вся засада?!". Понял, наконец, сколько нас? Переглянулись между собой эти двое и ...
Лейтенант молниеносно вскинул автомат. Короткая очередь и Зиновьев валится набок в траву. Вот сволочь! "Сержант НКВД", в это же время, начинает движение в мою сторону, на ходу ведя огонь короткими очередями.
Теперь-то мне ясно, что это враги. Где же Витька, с подмогой? Ну, вот и все. Отвоевался. Прощай брат Колька, прощайте дорогие товарищи. Прости, Аня, но по- другому, у меня сейчас поступить не получится. Если буду сидеть в этих кустах, они просто подойдут и расстреляют меня. Чего это я себя хороню раньше времени? Есть еще три патрона в нагане и граната. Мы еще повоюем! А! Была, не была, где наша не пропадала! Это вам гады, за Мишку Зиновьева!
Выскакиваю из-за кустов и первый выстрел по лейтенанту. Промах! Но и мне повезло - у него патроны кончились. Вижу, он лихорадочно пытается поменять диск, но что-то у него там не выходит, не получается никак. Заело, кажется, или перекосило. Пока он там возится, сержант, с зловещей ухмылкой (эту рожу я не забуду до конца своих дней!), метров с тридцати, продолжает стрелять в меня, почти наверняка. Блин! Обжигает огнем левое плечо и правое ухо. Но я живой! Елки зеленые! Так не бывает - и у этого патроны кончились. Пришла моя очередь улыбаться. Направляю на него ствол и жму на курок. Мимо! Сержант выделывает какие-то замысловатые движения, приседает, резко перемещается из стороны в сторону. Не стоит на месте, а словно брейк-данс исполняет. Последний выстрел - опять промазал. Да что же это такое! Ведь стрелял практически в упор. Мазила! Сержант со сменой диска заморачиваться не стал, просто вынул нож и все так же противно ухмыляясь, двинулся прямо на меня.