Горячее лето
Шрифт:
— Пока нет, — ответил Слесарев. — Но может случиться. И вот что, придется в ближайшее время на парткоме заслушать вопросы о качестве выпускаемой продукции. Я обошел цеха. Во многих работают по принципу: стук-гряк — и пятак.
— Разберусь и в приказе накажу. На всю железку. "Слава богу, не о "Сибиряке" речь идет".
— Хорошо, в 16.00 зайду, — сказал Стрижов.
На сердце у него было скверно.
Когда в парткоме Слесарев завел разговор о "Сибиряке", Стрижов
— За какой срок можно устранить дефекты и запустить новую машину в серийное производство? — прямо спросил Слесарев.
— Первого июля и ни днем позже.
— Все дефекты будут устранены к этому сроку?
— Нет, но машина должна пойти в серийное производство.
— Не понимаю. Машина с недостатками. Я внимательно прочитал рапорты испытателей, говорил со специалистами.
— Но межведомственная комиссия приняла такую машину, — прервал секретаря парткома Стрижов. — С недоработками.
— Значит, новую машину выпускаем с дефектами? Так я понял?!
— Относительный брачок будет устранен в процессе усовершенствования. Идеального, ничего нет. Все меняется. Сегодня машина новая, а завтра она устарела, не мне вам говорить.
— Ну что ж, поставим этот вопрос на парткоме. Но машина с заведомым браком не выйдет из ворот нашего завода.
— Вы плохо осведомлены о машине. Ведь три опытных "Сибиряка" работают в леспромхозах Карелии, и рекламаций нет.
— Тогда почему главный конструктор Найдорф мне заявил, что для полной доводки машины необходимо еще три месяца?
— Этот старик выжил из ума. Ему давно пора на пенсию. Через три месяца! Кто даст эти три месяца? Министерство? Обком? Горком? Кто? Кто? А может, Костенко?
— Вот это и решим на парткоме.
Вербин "сидел" на телефоне.
— Девушка, родная! Срочно необходима сталь. Специальная!
— Надо было раньше думать.
— Позвольте, я меньше месяца на этой должности.
— Был же кто-то до вас, — спокойно произносил голос в трубке.
— Да и он не мог предвидеть. Потребовалась недавно. Испытания новой машины, показали, что некоторые детали не выдерживают нагрузки. Из другой стали надобно их делать.
— Может, еще детали в чертежах, в синьке?
— В какой там синьке! В июле должна пойти в серийное производство новая машина "Сибиряк". Представляете?!
— Существует порядок…
Вербин решил разворачиваться в новой роли.
— Девушка, наши машины считаются лучшими в стране. Теперь новую должны выпустить, современную. Неужели нельзя срочно получить тридцать тонн нужного металла? Это же сущий пустяк в масштабе вашем. Ну хотя бы двадцать тонн.
— Сколько вам лет, товарищ доставала?
— Да, разве по голосу не угадываете?.. Слушайте, вы отдыхали в этом году? По-настоящему, с солью в ухе?
— Нет, а что?
— Тогда приезжайте к нам. На Днепр приезжайте! У нас база отдыха! А воздух! — На медовых травах настоян! А судаки! И катера… Я вас день и ночь по Днепру катать буду. Осудачу! Только помогите.
Видно, судаки подействовали.
— Сообщите подробный профиль металла. Все уточните. Выпишем вам наряд. Металл будет в третьем квартале. А там связывайтесь с заводом-поставщиком…
Вербин облегченно вздохнул. Правильно говорят его новые подчиненные: надо искать пути. В этом деле нужно быть артистом. Иногда секретарша сильнее министра. Она тебе и выпишет, она тебе и отгрузит.
Жанна решила попрощаться с Алексеем наедине. Хотя сделать это было трудно.
"Только перед планеркой я смогу его одного застать в кабинете".
И она не ошиблась. Когда открыла дверь, Алексей сидел один. Он поднялся и пошел навстречу.
— Здравствуйте, Жанна Васильевна! — пожал он руку. Алексей почему-то не называл ее по имени.
— Здравствуйте!
Она была в серо-голубом платье, легких босоножках.
"Вот он передо мной, тот, кто первый встретил, кто так понравился с первого взгляда. Неужели он ни о чем не догадывался? Что поделаешь. Теперь наши пути расходятся навсегда, меня есть Тарас. Он меня ждет, любит".
Они сели. Их разделял стол.
— Я пришла проститься, Алексей Иванович! Вы меня извините. Получается, вроде я дезертирую. Вы такое тут развернули, а я уезжаю на БАМ.
— На БАМе не меньше трудностей, чем у нас. И условия суровые. У нас тоже ответственное дело: выпускать большегрузные автомобили для Севера. Все мы делаем, в конечном счете, одно дело. И романтика, мне кажется, там, где трудно.
Так сказал Алексей. А сам рассуждал: "Конечно, было бы лучше, если бы ты осталась. Но тебя теперь по удержишь. Да и ни к чему".
— А я думала, вы обижаетесь, мол, убегаю в такое время.
— Тарас позвал?
Она опустила глаза.
— Да, — тихо сказала и поднялась. Вот-вот начнут люди приходить на планерку.
— Счастливой вам дороги, Жанна Васильевна! Успехов в работе, личного счастья! Пишите.
А на сердце томкно.
— Напишу… А вы ответите?
— Обязательно!
Он крепко пожал ей руку и проводил до самых дверей. Она чуть не столкнулась с Татьяной.