Горячее молоко
Шрифт:
Через некоторое время он похвалил меня за молчание.
— Вы не поднимали голос в защиту своей матери. Это достижение.
Я промолчала.
— Вот увидите, в гневе или, возможно, в горе она снова будет ходить.
— Да, временами она ходит.
— Мой персонал проведет различные обследования, чтобы определить состояние ее костной ткани, в первую очередь позвоночника, бедер и предплечий. Но я отметил, что сегодня она, упав на пути в ресторан, не получила ни повреждений, ни растяжений, ни переломов. Одного этого наблюдения достаточно, чтобы исключить остеопороз. Меня тревожит другое: на то, чтобы не ходить, она тратит очень много жизненных сил. Не знаю, смогу ли я ей помочь.
Я готова была умолять, чтобы он от нее не отказывался, но не могла вернуть себе голос.
— Позвольте спросить, София-Ирина: где ваш отец?
— В Афинах, — проскрипела я.
— Так-так. У вас с собой есть его фото?
— Нет.
— А почему?
Мой голос спугнули, как кота.
Гомес наполнил стакан водой, которая была разлита в Милане, но имела какое-то отношение к Сингапуру, и передал мне. Сделав маленький глоток, я прочистила горло.
— Мой отец женился на своей любовнице. У них родилась девочка.
— Значит, в Афинах у вас есть сестра, которую вы никогда не видели?
Я сказала, что собственного отца, и то не видела уже одиннадцать лет.
Похоже, Гомес вознамерился внушить мне желание съездить в гости к отцу: он пообещал, что привлечет дополнительную смену персонала для ежедневного ухода за Розой.
— Если не возражаете, София-Ирина, я скажу, что для здоровой молодой женщины вы несколько слабы. Иногда вы прихрамываете, словно переняв эмоциональный настрой матери. Вам бы окрепнуть физически. К примеру, этот стол совсем не тяжелый, а вы приподнимали его с большим напряжением сил. Думаю, вам требуются физические нагрузки. Это вопрос целеустремленности и борьбы с апатией. Почему бы вам не набраться дерзости, чтобы украсть в рыбной лавке рыбину? Пусть не самую большую, но и не какого-нибудь малька.
— А зачем мне совершать такую дерзость?
— На этот вопрос должны ответить вы сами. — Голос его звучал успокоительно, ровно и серьезно, хотя сам он, судя по всему, был безумен. — Теперь я должен поговорить с вами о другом. — Казалось, он не на шутку расстроен.
По его словам, на стене клиники появилась надпись, сделанная из баллончика с синей краской. Не далее как сегодня утром. Она состояла из одного слова: ШАМАН. То есть его объявили шарлатаном, мошенником, позорящим профессию врача. Он считал, что это происшествие как-то связано с моим знакомым, который приезжал забрать машину. Как его… Мэтью. Сестра Солнце отдала ему документы и ключи, а вскоре после его отъезда оказалось, что правая сторона мраморного купола осквернена этим словом.
— С чего бы он стал этим заниматься?
Гомес полез в карман, но не обнаружил там носового платка. Тогда он вытер губы тыльной стороной ладони, а руку вытер салфеткой.
— Я понимаю, он играет в гольф с топ-менеджером фармацевтической компании, которая донимает меня уже не первый год. Мне было предложено финансирование научных исследований в моей клинике. А от меня, в свою очередь, требовали, чтобы я приобретал лекарства этой фирмы и пичкал ими своих пациентов.
Он явно был расстроен. Закрыв свои взволнованные яркие глаза, Гомес опустил руки на колени.
— Краску можно отчистить, но меня не покидает мысль, что кто-то хочет дискредитировать мою практику.
Мальчишка с «ирокезом» и его маленькая сестренка теперь волокли надутую лодку через площадь в сторону пляжа. Их брат поспевал сзади с веслами.
Гомес — шаман? Роза озвучивала эту идею.
Мне уже было наплевать на двадцать пять тысяч евро, которые мы с таким трудом наскребли, чтобы ему заплатить. Пусть забирает мой дом. Если он убьет оленя и приготовит из его внутренностей чудодейственное снадобье для неходячих, я буду только благодарна. Мама внушила себе, что стала жертвой злых сил, а я плачу ему не за то, чтобы он потакал ее фантазиям насчет контроля над реальностью.
Вечером, бродя по деревне, я сорвала две веточки с куста жасмина, растущего у дома на середине склона. Во дворе на приколе стояла синяя резиновая лодка с именем «Анжелита» на борту. Я растерла в пальцах пару нежных белых лепестков. Запах был сродни забвению, какому-то трансу. Арка пустынного жасмина стала зоной коматоза. Я смежила веки, а когда вновь открыла глаза, увидела внизу Ингрид и Мэтью, которые поднимались по склону в винтажный магазин. Ингрид подбежала и чмокнула меня в щеку.
— Мы идем забирать оставленные для меня заказы, — сообщила она.
На ней было оранжевое платье с перьями вокруг выреза, а на ногах туфли в цвет, с открытым мыском.
Ее догнал Мэтью.
— Инге сшила это платье своими руками. Ей явно недоплачивают. Я собираюсь выбить для нее прибавку. — Он заправил волосы за уши и рассмеялся, когда она ущипнула его за руку. — С Инге лучше не связываться. Она просто безумная, когда злится. В Берлине три раза в неделю ходит на тренировки по кикбоксингу — с ней не шути.
Мэтью направился к хозяйке винтажного магазина, дал ей прикурить и повернулся к нам спиной.
Протянув руку, Ингрид погладила мои волосы.
— У тебя тут узелок. Я сейчас вышиваю два платья таким швом, который называется французский узелок. Приходится дважды оборачивать нитку вокруг иголки. Закончу — сошью что-нибудь для тебя.
Перья у ее шеи трепетали; я поднесла к ее носу жасмин.
Мимо нас с ревом промчался вверх мопед, на котором примостились двое подростков.
— Думаю, ты сорвала эти цветы для меня, Зоффи.
От запаха бензина и жасмина я едва не лишилась чувств.
— Да, я сорвала эти цветы для тебя.
Стоя у нее за спиной, я заправила лепестки под ленту ее косы. Шея у нее была мягкой и теплой.
Когда она повернулась ко мне лицом, ее зрачки стали большими и черными, как море, что поблескивало вдали.
История болезни
Обнаженная, Роза стоит под душем. Груди свисают, живот то и дело втягивается и выпячивается; кожа гладкая и бледная, серебристо-светлые волосы мокрые, глаза яркие; ей нравится, как теплая вода струится по телу. По ее телу. Чего ее тело должно желать и кому должно нравиться, некрасиво ли оно и что вообще из себя представляет? Из-за отсутствия трех препаратов, исключенных из ее списка лекарств, она ожидает признаков абстинентного синдрома. Пока еще их нет. Но она все равно их ждет, как любовника, волнуется, не находит себе места. Расстроится ли она, если не дождется?