Горячие дни (Разозленные)
Шрифт:
— А на каком месте она в списке Суитуотера?
— На самом верхнем, — коротко и спокойно ответил Фэллон. — Похоже, Гарри взбесило, что у него в конкурентах появился доселе неизвестный экстрасенс высокого уровня.
— А что, если Грейс права и Сирена действительно из одержимых? Что, если Грейс превратится для нее в наваждение и она станет преследовать ее?
— Тогда у нас возникнут проблемы, — произнес Фэллон таким тоном, каким утихомиривают ребенка, засыпающего взрослого вопросами. — Но, как я сказал, речь идет о профессионале. Поверь мне, она уже
Лютер в сердцах нажал кнопку отбоя и отшвырнул телефон. Повернувшись, он встретился с внимательным взглядом зеленых глаз Грейс.
— Сирена разделалась с Юбэнксом, — сказал он. — Фэллон говорил, что Суитуотер найдет ее.
— А пока?
Лютер через простыню погладил Грейс по бедру, любуясь женственными очертаниями ее тела.
— А пока ты проводишь отпуск на Гавайях.
Глава 28
В руке у шеф-повара был нож, который выглядел так, будто он предназначен для резки и измельчения отнюдь не овощей. У покрытого татуировками официанта под брюками в ножной кобуре был пистолет. Ауры обоих свидетельствовали о парапсихическом даре довольно высокого уровня и несли в себе все явные признаки необратимых повреждений, которые образовались в результате применения этой парочкой крайнего насилия. Имелись также свидетельства очень необычного, похожего на «Дзен» принятия того, что они совершили, а также принятия их собственной сущности как таковой.
Завсегдатаями «Темной радуги» была причудливая толпа не вписавшихся в современное общество экстрасенсов, большинство которых, судя по виду, рухнули в пропасть где-то далеко-далеко отсюда, и потом их прибило к берегам Гавайев. У подавляющего количества клиентов были профили, типичные для людей с беспорядочными, деформированными или сильно поврежденными аурами. Многие из них, вероятно, просто не догадывались о том, что они экстрасенсы, не говоря уже о том, что именно эта сторона их натуры и является причиной всех их проблем.
«Тогда почему я чувствую себя здесь как дома?» — недоумевала Грейс.
Она вместе с Петрой Гроувз сидела в задней части зала, в кабинке рядом с вращающейся дверью, которая вела в жаркую кухню с клубами пара под потолком. Близился вечер. За барной стойкой Уэйн начищал стаканы и фужеры с удвоенным усердием, как будто каждый предмет был патроном, которым он собирался зарядить ружье и от которого могла зависеть его жизнь.
Петра уже объяснила, что сейчас у них затишье между обеденным наплывом посетителей и ужином. В заведении был только один клиент. Свою ржавую тележку из супермаркета, нагруженную грязными постельными принадлежностями, пустыми банками из-под газировки и бутылками, он оставил снаружи у входа. Она преувеличила, назвав его клиентом, подумала Грейс, ведь его кормят бесплатно.
— Это Джефф, — тихо пояснила Петра. — Травма головы, полученная во время третьего срока по контракту.
— Я вижу повреждения, — тоже тихо проговорила Грейс. — У него низкий уровень. Кажется, полный параноик.
— Ага. Не доверяет Аттестационной ветеранской комиссии.
— За которую вы не берете с него денег?
Петра пожала плечами:
— Он всегда предлагает заплатить, но нам больше не нужны пустые банки и бутылки.
— Судя по толпе за обедом, многие из ваших клиентов выглядят так, будто им не помешает показаться психиатру из Общества.
Петра хмыкнула:
— Почти все даже не подозревают о существовании Общества. Более того, если бы они узнали, что существует такая штука, они бы наверняка побежали в противоположном направлении, только пятки засверкали бы.
Грейс грустно кивнула:
— У них настолько сильна паранойя, что они наверняка будут сторониться всех, кто попытается уговорить их лечь в клинику.
— У некоторых есть вполне обоснованные причины для паранойи, — мрачно произнесла Петра. — Многие из наших завсегдатаев попали в беду, когда их паранормальная природа привлекла к себе внимание людей в белых халатах.
— То есть когда другие решили, что они психи?
Уэйн прервал свое занятие, его глаза были холодными, как у змеи, которая украшала его выбритый череп.
— Кое-кто из них помер во время экспериментов в чертовых лабораториях.
Петра отпила кофе и поставила чашку на стол.
— Мы здесь, в «Темной радуге», не пытаемся изображать из себя врачей. Я и Уэйн, мы все тянули с ребенком, а потом выяснилось, что мы не можем его иметь. После переезда сюда мы, я думаю, принялись опекать таких, как Джефф и Рей. В первый раз посетители приходят сюда, чтобы поесть и выпить. И возвращаются, потому что здесь им хорошо.
Грейс улыбнулась:
— Им хорошо, потому что хозяева понимают их и потому что бармен обладает особым умением успокаивать их.
Петра рубанула рукой по воздуху.
— К счастью, нам не надо возиться с пустыми банками. Большинство клиентов платит налом. Нам хватает. Давай поговорим о тебе. Лютер сказал, что нужно опасаться женщины, которая вырубает людей ариями из опер.
— Ну, я так думаю. Ее песни очень похожи на оперные арии.
— Что до меня, то я люблю классический рок. А вот Уэйн любит оперу.
Стараясь скрыть удивление, Грейс посмотрела на него.
— Ты такой большой поклонник?
Уэйн занялся следующим стаканом.
— В общем, да. Музыка захватывает меня, ну, ты понимаешь. Был только на одном или двух спектаклях. Зато CD у меня много. А эта Сирена, она и в самом деле так хороша?
— Ну, ее пение очень сильно действует на аудиторию, — ответила Грейс. — Если отбросить в сторону ее дар, то я думаю, она больше чем хороша. Фэллон Джонс считает, что она профессиональный женщина-киллер, а не профессиональная певица, но я в этом сомневаюсь. Может быть как раз наоборот.
Уэйн задумался, продолжая полировать стекло.