Горячие точки на сердце
Шрифт:
Последняя давно присматривалась к двум видным мужикам и жест Завитушного восприняла как заигрывание. Взгляд женщины был настолько красноречив, что Завитушный невольно сделал шаг назад и замахал руками:
— Простите, не хотел вас задеть.
Она улыбнулась:
— Можно еще.
— Я в шутку.
— Все бы вам шуткувать…
Матейченков заметил:
— Не шути с женщинами: такие шутки глупы и неприличны.
Молодица ничего не поняла, но почтительно захихикала.
— Это сказал не я, это сказал Козьма Прутков, — пояснил генерал, обращаясь к Завитушному. —
— Не только с женщинами нельзя шутить, — подхватил Сергей Сергеич, — но и со Станиславом Деревым!
— Это почему?
— Потому что он приносит в местную казну четверть всех поступлений, — пояснил помощник.
— Не может быть!
— Точно говорю. Можешь потребовать справку у наших экономистов, они подтвердят.
Матейченков немного лукавил, стараясь поддеть Завитушного: он знал, конечно, необходимые цифры. Знал он и то, что с момента выборов мэра Черкесска именно Станислав Дерев возглавил оппозицию хозяину республики Хубиеву, оппозицию, которая и привела к его окончательному падению.
Можно сказать, что Дерев и поднялся, собственно, на антихубиевской волне, поскольку сам Хубиев надоел народу хуже горькой редьки. Так, во всяком случае, полагали местные социологи, и у них были все основания для этого.
— С Хубиевым и Деревым все ясно, А как Владимир Семенов попал в большую политику? — спросил генерал, морщась от диких криков очередного оратора — его предшественник, разбитной мужичонка без клепки в голове, предлагавший всем своим будущим избирателям бесплатные публичные дома, в конце концов надоел, и его криками прогнали с трибуны, да еще вдогонку и немного накостыляли в шею. Такое на митинге случалось, и каждый оратор, вылезая на трибуну, знал, что подвергает себя определенной опасности.
— Владимир Семенов — особая статья, — покачал головой помощник. — Он ведь прежде был большим человеком в российской армии. Говорят, всеми сухопутными войсками командовал.
— И что?
— А то, что лучше моего должен знать, почему там прервалась его карьера.
— Тебе это интересно?
— Очень.
— Тогда слушай. Владимир Семенов был одним из лучших генералов российской армии.
— Это твое мнение?
— Не только мое. Ну, а в таких случаях, как водится, пошли интриги, склоки, элементарная зависть, в конце концов. Почему он, а не я? Почему ему, а не мне?
— Понятное дело.
— Министром обороны был тогда Игорь Родионов.
— Слышал.
— Вот он-то и решил, что обрел опасного соперника в лице Владимира Семенова. Мол, тот собирается его спихнуть и самому стать министром обороны.
— У Родионова были для этого основания?
— Никаких.
— Так откуда что берется?
— Напел кто-то, или донос написал. Не знаешь, что ли, как это делается? А Родионов был человек мнительный, верил всяким слухам и сплетням.
— Такой шеф — последнее дело.
— А тут еще возник список возможных кандидатов на пост министра обороны, и в этом списке, естественно, оказался генерал армии Владимир Семенов. Этого оказалось достаточным, чтобы Игорь Родионов начал его преследовать. А возможностей для этого у министра обороны, сам понимаешь, оказалось немало.
— Что же, Родионов уволил его?
— Нет, министр действовал более тонко. Он подключил к преследованию Семенова подчиненные ему спецслужбы…
— И те слежку установили?
— Да еще какую! Но все оказалось напрасно — никакого компромата на генерала армии им раздобыть не удалось.
— Родионов отступился?
— Как бы не так. Он вызвал к себе подчиненных службистов и велел любой ценой подготовить на Владимира Семенова компрометирующие материалы.
— Им оболгать любого — не проблема.
— Вот они и подготовили документы, что Семенов, видите ли, занимается преступной деятельностью, несовместимой с пребыванием в Вооруженных Силах.
— А что ему, интересно, приписали?
— Уволь меня от деталей, — резко произнес генерал-полковник. — Не хочу повторять глупости. Так или иначе, акция проходила успешно. Родионов подготовил представление на увольнение Игоря Семенова и обратился непосредственно к президенту.
— Ельцину?
— Ну да, тогда был еще Ельцин.
— Грязная история.
— Да уж куда грязнее.
— А что было в представлении? — поинтересовался Завитушный. — Там ведь должны быть факты.
— В том-то и дело, что никакой конкретики не было.
— Дым без огня?
— Он самый. Из каждой мусорной кучи, как помои, собрали слухи, порочащие честь и достоинство генерала армии Семенова.
— А потом?
— Потом, опять-таки по указке Игоря Родионова, пресс-служба министерства Обороны, пользуясь терминологией зоны, пустила парашу, то бишь слух, что российская военная контрразведка перехватила некий телефонный разговор Семенова с собственной женой.
— Да, это их метода.
— Вроде бы Семенов, ни много ни мало, договаривался с женой о том, чтобы продать Чечне… партию новейших российских вертолетов, которые только что сошли с конвейера. Не могу понять, при чем здесь жена? — пожал плечами Матейченков.
Завитушный оживился:
— Вот здесь я внесу ясность. Вся соль в том, что жена у Владимира Семенова — чеченка.
Матейченков присвистнул:
— Так вот откуда ветер дует!
— Да, тонкая механика.
— Ну, а дальше дело пошло разрастаться, как снежный ком, — продолжал генерал. — Клеветническая кампания направлялась, конечно, спецслужбами, а у них возможности, сам понимаешь, немалые. Потом поползли слухи, что главком передавал чеченскому руководству планы проведения акций наших войск в Чечне.
— Теперь-то я вспомнил, читал об этом статейку в какой-то желтой газетенке — их развелось теперь, как собак нерезаных. Или необрезанных, как сказал бы правоверный мусульманин. Помнится, автор статейки утверждал, что источники этой информации находятся в МВД.
— Никогда такой информации не было, — отрезал Матейченков. — За это я ручаюсь.
— Черт бы побрал наши порядки.
— Но ведь и то, что я тебе рассказал, еще не все, дорогой ты мой Сергеич. Я обрисовал тебе только верхнюю часть айсберга.