Горячий декабрь
Шрифт:
– Они крутые. Помню, я хотел себе тату, но отец меня бы убил. К тому времени, как я вырос достаточно, чтобы не спрашивать его разрешения, желание иметь тату пропало.
– Твое тело идеально. Ему не нужны чернила.
– Твое тело идеально. Зачем тебе чернила?
– Я хотела этого. – Она пожала плечами. – Никаких других причин. Люблю Бетти Пейдж [3] . Люблю Рози Клепальщицу [4] . Они – моя поддержка. Рози напоминает мне о том, что надо упорно работать. Бетти – о том, как упорно играть. Они были крутыми до того, как женщинам разрешили стать крутыми. И это круто.
3
Бетти
4
Клепальщица Рози — культурная икона США, представляющая американских женщин, работавших на предприятиях во время Второй мировой войны, многие из которых производили боеприпасы и военное снаряжение.
– Милая команда – Бетти и Вероника [5] .
– В ее честь меня и назвали.
– Ты серьезно? Тебя назвали в честь героини из комиксов Арчи [6] ?
Она закатила глаза и кивнула.
– Лучше Вероника, чем Бетти, да? Без обид, – сказала она своей тату с Бетти Пейдж. – Я имею в виду другую Бетти. А тебя в чью честь назвали?
– В честь Яна Флеминга.
– Парень, который писал книги о Джеймсе Бонде?
5
один из наиболее часто используемых типов любовного треугольника, который назван в честь одноименного комикса (до 1987 года он назывался «Archie’s Girls Betty and Veronica»). В таком любовном треугольнике главный герой мужского пола вынужден выбирать между двумя девушками с диаметрально противоположными характерами. Бетти — милая и дружелюбная соседка, Вероника же — более соблазнительная и стильная, но с «опасным» характером — роковая женщина и яркая индивидуальность. Для усиления эффекта девушки обычно сильно различаются внешне: если Бетти — скромная и минимально (насколько это возможно) привлекательная, то Вероника — сама мисс фансервис; различается и цвет волос девушек: блондинке Бетти противостоит темноволосая или рыжая Вероника, рыжей или русой Бетти — Вероника–блондинка.
6
Арчи комиксы – американская компания комиксов. Известна своими многочисленными книгами комиксов с участием вымышленных подростков Арчи Эндрюса, Бетти Купер, Вероники Лодж, Джагхеда Джонса, Реджи Мантла, Сабрины Спеллман и музыкальной группы «Джози и кошечки».
– Он – любимый автор отца. Могло быть и хуже. Он чуть не назвал меня Джеймс Бонд Эшер. Сколько надежд в таком случае пришлось бы мне оправдывать.
– Как-то не похож твой папа на Джеймса Бонда.
– Нет, – согласился Ян. – Он – противоположность Джеймса Бонда. Никаких рисков. Никакой опасности. Никакого соблазнения красивых женщин. После смерти матери он больше не женился. Он встречался с некоторыми, но немного. Его больше интересует моя личная жизнь, чем своя собственная. Я позволил ему отправить меня на три свидания вслепую за последние шесть месяцев. Вероятно, это было ошибкой, но я пытался забыть одну рыжеволосую сварщицу. Не помогло. С каждой по одному свиданию. Ни одного второго. Папа был еще более разочарован, чем я.
– Кем были эти женщины?
– Просто женщины, с которыми он был знаком. Дочери друзей.
– Хорошенькие дочери богатых друзей?
Ян пожал плечами.
– Ян?
– Да, вроде того, – ответил он. – Одна была профессором, вторая доктором, другая юристом.
– О, почти триумвират [7] .
– Они были милыми, – уклончиво
7
триумвират – В Древнем Риме: совместное управление государством тремя лицами, а также вообще — политическое соглашение трёх лиц для совместных действий.
– Профессор, доктор и юрист. А я даже в колледже не училась.
– Мне это не важно, – сказал Ян.
– В каком колледже ты учился? – спросила она.
– Искра, это не важно. Меня не волнует, где ты или я учились.
– Я знаю, где ты учился. Начинается на «Г», заканчивается на «арвард».
– И что?
– Твой папа гордится сыном, который учился в Гарварде.
– Да.
– Ему не понравится, что мы видимся, разве нет?
– Его это не будет волновать. Я имею в виду, ты же теперь больше не работаешь на меня.
– Ты уверен?
– Мне тридцать шесть, Искра.
– А еще ты его единственный ребенок и унаследуешь целую империю Эшеров, так? И ты считаешь, у твоего отца не будет проблем с тобой и мной?
– Папа хочет лучшего для меня. Если встречаться с тобой хорошо для меня, тогда он будет рад.
– А мы встречаемся?
– Я хотел бы, чтобы ты была моей девушкой. Я хотел этого шесть месяцев назад. Я хочу этого и сейчас. Тебе не нужно отвечать прямо сейчас. Я просто прошу, чтобы ты об этом подумала.
– Я подумаю об этом.
Она сжала его руку и улыбнулась. Было приятно делать это - держаться за руки за столиком на глазах у тех, кто может увидеть их вместе. Не то чтобы кто-то обращал на них внимание. На работе у Яна были деньги, костюмы, весь такой аккуратный – босс – в то время как она ходила в грязной рабочей одежде, сварочной маске и зарабатывала восемнадцать баксов в час. Такие разные миры... но не здесь, не сейчас. Он был одет в джинсы и футболку. Такие сексуальные волосы, взъерошенные от серой вязаной шапки, а ее волосы были взъерошены от кульбитов по кровати. Они были похожи на тех людей, которые зависают в пабе в Маунт Худ. Они были похожи на пару. Ей это нравилось. Он ей нравился. Она давно была влюблена в него. Было мило, что, наконец, он ей еще и нравился.
Подошла официантка, убрала грязные тарелки и налила им воды. Ян заказал орегонский черничный коблер на двоих и сказал официантке «спасибо» и «не торопитесь», Искра работала официанткой, чтобы оплатить уроки искусства, когда ей было восемнадцать и девятнадцать, и с тех пор научилась узнавать людей по манере вести себя с официантами. Ян прошел проверку.
– Ты заказал десерт? – удивилась она. – После всей этой еды?
– С завтрака ничего не ел. Ты ведь мне поможешь?
– Я попробую, но не обещаю. Зачем я съела всю картошку?
– Потому что здесь подают портлендский кетчуп.
Она показала на него пальцем.
– Верно. Либо ешь картошку, либо пей прямо из бутылки.
– Я знал, что тебе тут понравится. Поэтому сюда и переехал. Снег и лес, и лыжи, и вся эта скукота, которая не идет ни в какое сравнение с ней. С едой.
– Да ты мудрец, Ян Эшер.
Его глаза широко распахнулись.
– Что? – не поняла она.
– Прости. Все никак не могу привыкнуть к тому, что ты мила со мной. Такой диссонанс.
Она подмигнула и вздохнула.
– Да, я была довольно строга к тебе. Ты это заслужил, но, все же… может быть, я чуть перестаралась.
– Все хорошо, – заверил мужчина. Он взял салфетку и стал рвать на кусочки. Нервная привычка? Ей нравилось, что она могла заставить его нервничать даже после инцидента с фырканьем. – Но я должен спросить... ты, правда, уходишь, потому что хочешь новую работу? Или ты уходишь из-за того, что произошло между нами?
– Я ухожу, потому что хочу новую работу, – сказала Искра. – Дело в том... та менора, которую я сделала для тебя, это моя первая работа за последние несколько месяцев. Я уставала от работы, отвлекалась, была подавлена, обескуражена, зла... У меня не было ни эмоциональных, ни физических сил, чтобы заниматься этим. Это ужасно лишаться тех мелочей, которые делают тебя человеком.