Горячий ветер
Шрифт:
Я закурил сигарету, пустил дым в потолок и сказал ему:
– Иди звони.
– Может, он еще живой, – возразил парнишка.
– Из двадцать второго калибра стреляют наверняка.
Где телефон?
– У меня нет. И без него расходов по горло. Эх, погорели мои восемьсот долларов!
– Ты владелец бара?
– Был до сих пор.
Он стянул с себя белую куртку и передник и вышел из-за стойки.
– Запираю дверь, – сказал он, доставая ключи.
Он вышел на улицу, плотно закрыл дверь и повозился: снаружи. Щелкнул замок. Я нагнулся и перевернул
Этому пьянице цены не было – как убийце.
Патрульная машина появилась через восемь минут. Парнишка, Лю Петролле, к тому времени снова стоял за стойкой в своей белой куртке, считал деньги в кассе, рассовывал их по карманам и делал пометки в записной книжечке.
Я сидел на перилах кабинки, курил и смотрел, как заостряется и становится восковым лицо Уолдо. Я размышлял о том, кем была эта женщина в жакете из набивной ткани, почему Уолдо не выключил мотор своей машины, почему он торопился и поджидал ли его здесь пьяница или случайно оказался на месте.
Вошли ребята из патруля – потные дюжие парни. У одного из-под фуражки торчал цветок, а сама фуражка сидела слегка набекрень. Увидев мертвеца, он вынул цветок и наклонился пощупать пульс Уолдо.
– Вроде мертвый, – сказал он и слегка повернул неподвижное тело. – Ara, вот и входные отверстия. Славная работенка. Вы оба видели, как это случилось?
Я сказал «да». Парнишка за стойкой промолчал. Я рассказал им, как было дело и что убийца вроде бы уехал в машине Уолдо.
Полицейский извлек бумажник Уолдо, быстро его просмотрел и свистнул.
– Денег полно и нет водительских прав. – Он отложил бумажник в сторону.О'кей, значит, мы его не трогали, понятно? Просто хотели узнать, была ли у него машина, и сообщить по радио.
– Черта с два вы его не трогали, – сказал Лю Петролле.
Полисмен одарил его тем еще взглядом.
– Ладно, приятель, – согласился он. – Мы его трогали.
Парень взял чистый стакан и принялся его протирать – так и тер до нашего ухода.
Через минуту послышалась сирена спецмашины из отдела по расследованию убийств. У входа взвизгнули тормоза, и вошли четверо – двое полицейских в штатском, фотограф и сотрудник лаборатории. Тех, что в штатском, я не знал.
В большом городе можно долго заниматься сыскным делом и так и не познакомиться со всеми детективами.
Один из них был невысокий, смуглый человек, спокойный и улыбчивый, с черными вьющимися волосами и мягким умным взглядом. Второй – крупный, широкий в кости, с тяжелой челюстью. Нос у него был в прожилках, глаза стеклянные. Похоже, любитель заложить за галстук. Вид у него был свирепый, но мне показалось, что он больше хорохорится. Он загнал меня в крайнюю кабинку у стены, его напарник вызвал парнишку из-за стойки, а патрульные ушли. Специалист по отпечаткам пальцев и фотограф принялись за работу.
Приехал полицейский врач. Он рассвирепел, узнав, что здесь не оказалось телефона для вызова машины из морга, и тут же уехал.
Невысокий сыщик вытащил все, что было в карманах и бумажнике Уолдо, и разложил на большом носовом платке, расстеленном на столике в кабинке. Я увидел кучу денег, ключи, сигареты, еще один платок – вот, пожалуй, и все.
– Выкладывай, как было дело, – сказал мне свирепый сыщик. – Я лейтенант Коперник.
Я положил перед ним свой бумажник. Он взглянул на него, перебрал его содержимое, бросил бумажник обратно, сделал пометку в книжечке.
– Филип Марлоу, так? Частный сыщик. Был здесь по делу?
– По важному делу, – выпить хотел, – ответил я.Живу прямо напротив, в «Берглунде».
– Парнишку этого знаете?
– Был здесь всего раз с той поры, как он открыл бар.
– Ничего в нем такого не заметили?
– Нет.
– Молодой парень, а слишком легко ко всему отнесся, верно? Можете не отвечать. Рассказывайте по делу.
Я рассказал – три раза подряд. Один раз, чтобы он усвоил в общих чертах, другой – чтобы он усвоил подробности, и третий – чтобы он проверил, не слишком ли гладко у меня все получается. В конце он заметил:
– Интересует меня эта дамочка. И убийца назвал этого Уолдо по имени, но вроде не ожидал, что он здесь окажется. То есть – если сам Уолдо не был уверен, что сюда заглянет дамочка, то никто не мог ожидать, что и Уолдо здесь окажется.
– Глубокая мысль, – сказал я.
Он присмотрелся ко мне. Я не улыбался.
– Похоже на убийство из ненависти, так? Похоже, что заранее не задумано и удрал чисто случайно. У нас в городе машины открытыми мало кто оставляет.
И убийцы не работают при двух свидетелях. Не нравится мне это.
– Мне не нравится быть свидетелем, – сказал я. – Платят мало.
Он ухмыльнулся. Зубы у него были какие-то крапчатые.
– Убийца на самом деле был пьян?
– Чтобы пьяный так стрелял? Нет уж.
– Вот и по-моему тоже. Что ж, дело несложное. Этот парень наверняка где-то числится, а отпечатков он оставил полно. Если даже у нас в городе не отыщется его фотография, все равно через несколько часов опознаем. У него против Уолдо что-то было, но сегодня встречаться они не собирались. Уолдо просто заскочил узнать насчет дамочки, с которой назначил свидание. Ветер какой жаркий – у нее весь грим небось потек. Наверное, зашла куда-нибудь подкраситься, вот они и разминулись. А убийца всаживает и Уолдо парочку пуль и смывается, а на вас, ребята, ему плевать. Все просто.
– Проще некуда, – ответил я.
– Так просто, что ни к черту не годится, – сказал Коперник.
Он снял фетровую шляпу, взъерошил жидкие светлые волосы и подпер руками подбородок. У него было длинное неприятное лошадиное лицо. Он вынул платок, промокнул им лоб, потом вытер затылок и руки, достал гребенку и причесался, отчего стал выглядеть еще хуже, затем снова надел шляпу.
– Я тут подумал... – начал я.
– Да? И что?
– Этот Уолдо точно знал, как была одета женщина. Значит, он ее уже видел сегодня.