Горячо
Шрифт:
Родственнички вокруг взрываются громким смехом.
– Или ты, Марина, компромат какой на этого бобыля нарыла, раз журналистка?
– щурится заговорщически дед, продолжая развлекаться за мой счет.
Смех братьев и отца становится еще громче. Я мысленно закатываю глаза. Впрочем, я ожидал, что все так и будет, но не ожидал, что сразу...Не учел, что они уже сидят пару часов со своим любимым дедовским коньяком.
Марина становится красной как помидор, не сразу находясь с ответом. Не понимает, что можно, а что нет. Обнимаю ее за плечи, пытаясь поддержать и молча убеждая не реагировать на эти шуточки, но она вдруг решает деда поддержать.
– Можно и так сказать, - расплывается моя женщина в очаровательной улыбке и сама присаживается поближе к Рустаму Зурабовичу на соседний стул.
– Это правильно, это молодец!
– хмыкает дед, - В семье ведь как, Мариночка? Можно же так мне тебя называться, раз породнимся?
– Маринка с готовностью кивает, а дедуля довольно причмокивает, - Так вот… Мужчина - голова, а женщина - шея, да? Ну так а что это за шея без шелковой удавки для головы? Голове скучно сразу...Надо уметь, когда надо, надавить, а когда и отпустить..Если заслужил, конечно, - и дед многозначительно косится на меня, будто в моих заслугах пока совершенно не уверен.
– Какая интересная теория, - Маришка весело сверкает глазами, расправляя салфетку на коленях, - Учту. Не баловать!
Мои родственники одобрительно ржут, а я показываю кулак ра звеселевшимся братьям, не рискуя продемонстрировать его дедуле. У нас к старшим не положено так.
После подтягиваю еще один стул к столу, бесцеремонно двигаю заворчавшего Дамира и сажусь по левую сторону от женщины своей. Нам сейчас небольшой бой предстоит, насколько я знаю своих любимое семейство, и хочется быть к беременной будущей жене максимально близко.
– О, у отца таких теорий на застолий десять, - тем временем делает ироничную вставку мой батя, - Надеюсь, вы, Марина, столько не пьете, чтобы все их за эти выходные выслушать.
– Мариш, это мой отец, Тигран Рустамович, - вмешиваюсь, представляя главного семейного ворчуна и по совместительству своего родителя.
Батя кивает, Марина улыбается. По- быстрому называю всех остальных, кто поближе к нашему краю стола.
– Моя мама - Анна Сергеевна, братья - Дамир, но вы уже познакомились, хозяин этого дома, Рамиль, Ратмир, Фарид, жена Фарида - Айя...
У Марины наверно щеки сводит - столько держать вежливую улыбку, но она прекрасно справляется. Внутри разливается что-то теплое и приятное, похожее на гордость за неё - держится естественно и достойно, явно потихоньку располагая к себе мою родню.
Отец, пока называю присутствующих на нашем конце стола по именам, пододвигает ко мне полную рюмку коньяка, а дед кладет руку на спинку стула Марины, явно намереваясь начать свой допрос.
– Вам вина, Марина?
– интересуется отец, уже потянувшись за бутылкой.
– Нет, не надо! Можно сок?
Батя с подозрением хмурится, но молча берется за графин с соком. А я вдруг решаю сказать. Мы все равно собирались… Сжимаю под столом Маришину коленку, она косится на меня, хочет было что-то сказать, но поздно.
– Марина не пьет, потому что мы ждем ребенка, можете поздравлять, - выдаю криво улыбнувшись и глядя прямо на отца.
Тот замирает со стаканом в руке, будто его от розетки отключили. Вокруг мгновенно воцаряется такая тишина, словно в гостиной взорвалась вакуумная бомба. В меня впивается несколько пар искренне ошарашенных глаз.
Боковым зрением ловлю, как Маринка беззвучно шевелит губами “Что ж так сразу, Тимур?”. А потом снова натягивает профессионально вежливую улыбку и кивает, подтверждая мои слова.
– Что-то мне это напоминает...- первым сипит отец через несколько секунд, отмирая, - И даже именно с тобой, сын, - его черные глаза опасно сверкают, выдавая эмоциональную бурю внутри, - Так вы давно, получается, знакомы? А что ж скрывал?! Причины!
– Нет, совсем недавно, - возражаю, - Марина брала у меня интервью по делу Жиренко, там и познакомились.
Марина очень просила меня выдать именно такую версию, не желая отвечать про дом Жиренко.
– Сразу как-то завертелось… - продолжаю, - Свадьба первого апреля, мы уже все решили. Думаю, не очень большая, только родня, человек на двести пятьдесят.
– На двести пятьдесят?
– охает тихо Марина рядом, - Тимур, это не "небольшая"...
– Нас только в этом доме под сорок, - беспомощно развожу руками.
– Кошмар..
– беззвучно охает Марина Андреевна, осознавая реальный масштаб предстоящего тихого семейного торжества.
– Ох, и быстр! А я уж думал не доживу до твоей свадьбы… - причмокивает губами дед, - А вот! Недаром мой внук любимый! Правильно! Я тоже не тянул! Бабушку вашу как увидел на танцах, так сразу сказал “моей будешь”. Фаечка сначала не поверила, но зря…зря! Керефовы слов на ветер не бросают, да, внучок?
– подмигивает мне, давая знак отцу, чтобы снова наполнил рюмки. Но вдруг сам себя обрывает, - Подожди…Или вы по залету только? Не по любви? Дело тоже конечно, хорошее, нечего детей бросать, но…
– Нет, по любви, - смеюсь, - Я сначала предложил, мы подали заявление, а про малыша узнали пару дней назад, - развожу руками, улыбаясь, - Видимо, судьба.
– Ну и молодцы, ну и правильно, - кивает дед, поднимая свою рюмку, где коньяк едва плещется на самом дне. Ему нельзя уже, так больше - как реквизит, - Давайте, за новую семью, за род! Дети - счастье! Всегда!
Чокаемся, выпиваем.
– А какой у вас срок, Марин?
– интересуется мама.
– Седьмая неделя.
– А откуда вы родом?
– мама подается к Марише через стол, желая все разом узнать про нее.