Горячо
Шрифт:
Керефов садится рядом, и это очень близко. Мы в его машине словно в аквариуме. Только вдвоем. Шум улицы исчезает в вакууме салона, со мной остается лишь звон волнения в ушах.
Молчу, рассматривая свои руки, лежащие на коленях. Пусть говорит, если хочет, а мне нечего сказать. Всё итак понятно.
Керефов откашливается, раздраженно трёт переносицу и садится ко мне вполоборота, положив одну руку на руль, а второй упираясь в спинку моего сидения. Ощущение, что почти обнимает, замыкая пространство на себе, давит. Неприязненно кошусь на него.
Пересекаемся взглядами, и я тут же отворачиваюсь.
– Почему не подошла?
– Вы целовались, - отзываюсь глухо.
– Это длилось всего секунду, извини за это. Я не ожидал.
– Звучит жалко, Тимур, - хмыкаю, так и разглядывая свой маникюр, - Отгони машину пожалуйста. Мне правда на работу пора.
– Это была Светлана, моя бывшая любовница, - он игнорирует мою просьбу, продолжая вкрадчиво и показательно спокойно говорить, - Я встретился с ней сказать, что больше между нами ничего не будет.
Закатываю глаза, расплываясь в ядовитой улыбке и мотая головой.
– И я должна поверить сейчас, да? И наверно даже извиниться, нет? Что устроила тут на ровном месте? Или ты такой благородный, что в первый раз меня простишь?!
– все-таки поворачиваюсь к нему и смотрю в глаза.
Это больно, горло словно стальным обручем схватывает. Губы начинают дрожать.
– Должна поверить, да. Потому что я говорю правду. И потому что меня твое недоверие задевает, - отзывается Тимур, - У тебя нет оснований мне не верить.
– Почему же? Ты уже один раз меня обманул!
– Когда?
– выгибает бровь.
– В доме Жиренко. Обманул, использовал...
Тимур качает головой, криво улыбаясь. Трет лоб, длинно выдыхая.
– Это совсем. Совсем не то, Марина. Сейчас я предельно честен с тобой. Забудь вообще о Жиренко. Там ты другая была. Я.
– Ладно, допустим. Почему ты тогда встретился с ней только сейчас?!
– решаю его подловить.
– Хотел раньше. Она болела, пневмония, а по телефону...Ты женщина, сама бы ты как отнеслась к тому, что тебя любовник из-за другой бросает по телефону?
– Тимур чуть склоняет голову набок, скользя темным взглядом по моему лицу.
– Что, с самого Нового года болела?
– фыркаю, - И хочешь сказать, что все это время вы не виделись.
Вижу, как у него желваки перекатываются под скулами. Взгляд становится цепким.
– После Нового года виделись. После интервью - нет, - отвечает глухо.
Я сразу понимаю, что это значит. Внутри обрывается что-то, растекаясь сосущей пустотой.
– И ты с ней спал?
– практически утверждаю.
– Перед интервью, после нет. После для меня начались наши отношения.
Молчу, хмуря брови и снова отворачиваясь. Апатия накатывает слабостью. Чувствую, что Тимур говорит правду. Если бы врал - что ему стоило тогда уж и соврать, что у них вообще ничего не было после нашего знакомства. Но он признался. И вроде бы тогда между нами действительно ничего не было, но вдруг хреново так...!!!
– Зачем тогда этот подарок на Новый год? И все...Все остальное...Получается, ты изменял ей со мной...
– Она замужем, мы не хранили верность, Марин. Но это не значит, что я не буду хранить верность тебе. Иди сюда...- неожиданно обхватывает меня и пытается перетащить к себе на колени.
Сопротивляюсь. Не даюсь. С раздраженным вздохом отстает, вперивает горящий взгляд исподлобья.
– Мы познакомились, ты со мной спал, подарил подарок на Новый год и одновременно был с другой, так получается?
– загибаю пальцы.
– Да так. Я не воспринял тебя всерьёз, а какой бы мужчина воспринял?!
– хлопает Тимур ладонью по торпеде, начиная выходить из себя, - Не я заставил тебя шлюхой нарядиться!
– Ты знал, что я не шлюха!
– Знаешь, вела себя ты как она!
– рыкает на меня.
У меня от возмущения перехватывает горло. Тимур устало трет ладонями лицо.
– И что же изменилось с интервью, я тогда не очень понимаю! Если я - "она"?!
– не могу остановиться - завелась до дрожи.
– Я увидел тебя настоящую и влюбился, а так особо ничего!
– агрессивно рычит Керефов.
И этого его выплюнутое "влюбился" звенит между нами как с грохотом разбитый стеклянный бокал, полностью лишая меня дара речи. Шумно дышу, кусая щеку изнутри, мечтая, чтобы слёзы не повисли на ресницах. Тимур, сжав губы в тонкую линию, включает зажигание.
– Так, поехали.
– Куда? Мне на работу...- сиплю слабо.
– Отвезу.
Трогается. Пристегнувшись, вжимаюсь спиной в кресло и вцепляюсь в сумку на своих коленях. У меня просто нет сил возражать. Ни о таком признании я мечтала, но оно все равно стучит на репите в груди, смешивая мне все мысли в неадекватную кашу. Я еще злюсь на него за эту женщину, за их поцелуй? Боже, я не знаю...Может, я просто боюсь... Ещё и Тимур такой хмурый и злой рядом, что это совершенно не помогает себя понять. Будто я ему в тягость сейчас. Настоящее наказание! И он жалеет уже о вылетевших словах.
Не сразу замечаю, что едем мы куда-то совершенно не туда, внезапно оказавшись в районе "Чернышевской".
– Странный ты выбрал маршрут, это что - круг почета?
– бурчу в высокий ворот пуховика, поглядывая на строгий сосредоточенный профиль Керефова.
– По делу сначала заскочим кое-куда...
– отзывается глухо.
Не уточняю. Атмосфера в салоне не располагает к разговорам от слова совсем.
Через пару минут Тимур паркуется на Фурштатской, выключает зажигание, отстегивается, лезет в бардачок, задевая мое колено, и достает оттуда паспорт.