Горящая колесница
Шрифт:
— Та женщина, которую я ищу, сделала зло другому человеку вовсе не из-за того, что ей было скучно. Это я тебе точно говорю.
Немного помолчав, Сатору промычал что-то, — мол, «ясно».
— А сейчас ты ждёшь звонка?
— Да.
— Когда тебе позвонят, куда ты на этот раз отправишься?
— Скорее всего, в Нагою или в Осаку.
— Тогда…
Тут, оборвав их разговор, откуда-то из-под локтя Хоммы раздался телефонный звонок.
— Тогда привези мне оттуда гостинец, пастилу уйро, — вздохнув, договорил
25
— Уже два года от Кёко-тян нет никаких вестей. Где она, как она — понятия не имею.
В прошлом году Каору Судо вышла замуж, сменила фамилию и теперь живёт в пригороде Нагои. На вид ей года тридцать два, тридцать три. Высокого роста, головка маленькая — словом, тип женщины, про которых говорят: «Фотомодель!»
Сейчас Каору живёт с родителями мужа, и ей неудобно приглашать Хомму к себе. Но поскольку она всё ещё работает, выбраться из дома для неё не проблема, так что договорились встретиться в городе.
Хомма предложил квартал Обата, где они с Кёко Синдзё когда-то вместе жили. Каору согласилась:
— Рядом с нашим бывшим домом есть одно симпатичное кафе. Когда Кёко-тян уже работала в Осаке, она иногда приезжала ко мне с ночёвкой, и мы туда ходили поесть.
Заведение под названием «Коти» находилось в центре города и рассчитано было главным образом на постоянных посетителей. Завидев Каору, хозяин долго беседовал с ней о чём-то и только потом проводил их к столику.
— Вообще-то, следователь Икари мне рассказал кое-что. Выходит, Кёко-тян пропала?
Хомма привычно изложил суть дела, умолчав лишь о том, что Кёко, возможно, замешана в убийстве. Выслушав Хомму, Каору Судо взяла чашку и сделала пару глотков кофе. Выражение её лица было спокойным, но между красиво изогнутых бровей пролегла морщинка.
— Что же с ней могло случиться? — проговорила она и поставила чашку.
Каору познакомилась с семнадцатилетней Кёко, когда та приехала в Нагою с матерью и устроилась на временную работу.
— Я знаю про то, как их семье пришлось ночью бежать, про долги… Кёко-тян мне сама всё рассказала.
Рассказ Каору Судо подтверждал и дополнял то, что Хомме уже удалось узнать от Кураты. Но выяснились и новые обстоятельства.
— После того как Кёко-тян развелась с Куратой, сборщики долгов поймали её и некоторое время держали у себя.
У Хоммы от удивления расширились глаза. Хотя исключать такую возможность не следовало, ведь её адрес в Исэ был известен бандитам.
— Поэтому впервые после развода Кёко-тян мы встретились с ней… — Каору опустила голову и задумалась. — Да, скорее всего, в феврале следующего года. Я имею в виду следующий год после её развода. Я помню, тогда был снегопад…
Развелась Кёко в сентябре предыдущего года. Выходит, что почти полгода Каору ничего о ней не слышала.
— Вы хорошо
Каору кивнула:
— Разумеется. Кёко-тян ведь, как только сумела вырваться, сразу ко мне…
Кёко приехала ночью на такси. Денег у неё почти не было, всего тысяча иен, так что таксисту заплатила Каору.
— Под плащом на ней была только сорочка, лицо — чёрное как уголь, потрескавшиеся губы… Я сразу догадалась, что они её заставляли делать.
На все расспросы о том, где она была всё это время, Кёко отмалчивалась, но даже из скупых ответов кое-что стало ясно.
— Скорее всего, её держали в маленьких курортных местечках, а не в большом городе вроде Токио или Осаки, даже и не в Нагое.
Каору пыталась узнать у подруги, были ли те люди, что схватили её и держали у себя, кредиторами родителей. Кёко ответила, что нет, что её просто-напросто «продали».
Около месяца Кёко жила у Каору.
— Потом она попросила у меня в долг немного денег. Я ей дала взаймы пятьсот тысяч. Кёко-тян говорила, что если останется в Нагое, то тем самым подвергнет опасности и меня. Поэтому она решила искать работу в Осаке.
Да, всё сходится, в апреле того же года Кёко устроилась работать в «Розовую линию».
— Кёко-тян мне рассказывала, что сперва она поселилась в очень дешёвом месте, но потом они с сотрудницей той же фирмы сняли на двоих неплохую квартиру.
— Это квартира в районе Сэнри-тюо.
— Правда? Я уже и позабыла… — Молодая женщина потёрла виски кончиками тонких пальцев. — Помню, я тогда порадовалась за неё. В «Розовой линии» и зарплата была вроде бы приличная. С тех пор Кёко-тян стала нет-нет да и навещать меня, приезжать на машине в Нагою.
— Она всегда приезжала на машине? Почему не на поезде?
— Да, всегда на машине. Понимаете, Кёко-тян боялась поездов. И не только поездов, вообще людных мест, старалась их избегать. Ведь кто знает, кого там можно встретить?
Это понятно.
— Когда она на машине, то, если что, сразу может скрыться, заметив одного из бандитов. Когда Кёко-тян собиралась приехать ко мне, то всегда брала машину напрокат. Права она получила ещё в Исэ, Курата-сан настоял. Хорошо, что она тогда научилась водить машину, — Кёко-тян и сама так говорила.
Хомма сразу представил себе, сколь велико было чувство страха, ни на минуту не оставлявшее Кёко Синдзё.
В таком огромном городе, как Осака или Нагоя, вероятность встретить сборщика долгов, знающего её в лицо, была почти нулевая. Но Кёко тем не менее этого опасалась Это уже психическое расстройство, мания преследования!
Но если мысленно попробовать прокрутить плёнку назад и представить себе всё то, что испытала Кёко с того момента, как уехала из Исэ, и до того, как вернулась в Нагою, к Каору Судо, то ощущение — будто желудок выворачивает.