Господин горных дорог
Шрифт:
– По мужу?
– удивилась Ана.
– Да, Григор, он был родом из Ланга. Я пришла, чтобы найти его родных, но только бесполезно потратила время.
– И каков же был твоей муж?
– Ана, заинтересовавшись, отложила противень с булочками и распрямилась.
Кела тоже отставила намыленную чашку и украдкой заправила короткие пряди волос под платок.
– Григор, госпожа Лазор? О, он был...
– Кела беспомощно моргнула.
– Высокий, с черными почти волосами, горбоносый. Глаза у него были изумительные: васильковые.
Ана расхохоталась, и смеялась очень долго. Кела, уже взявшаяся за посуду, вновь застыла озадаченная.
– Ох, ну и красавец!
– отсмеявшись, сказала наконец госпожа Лазор.
– И ты надеялась разыскать этакого цыгана в Ланге, детка? Ты видела здесь хоть одного похожего человека? Это, наверное, был гном.
– Кто, госпожа?
– Гном, ну или как вы там называете горную нечисть?
– У нас есть в горах Господин горных дорог, - пояснила Кела.
– Он бродит по тропам со свитой загубленных душ.
– Очень любопытно, детка, - кивнула Ана.
– но тебя, скорее всего, обманул какой-нибудь проходимец-цыган. Бедняжка... Вот, возьми, купи себе что-нибудь.
Госпожа Лазор кинула Келе монетку.
Вечером Кела выбралась в город. Теперь она чувствовала себя увереннее, ведь платье на ней было городское, и денежка при себе имелась. Бродя по улицам мимо кафетериев, трактиров, галантерейных магазинов, Кела с безразличием разглядывала яркие, украшенные к празднику витрины. Ни сладости, ни ленты не сумели заинтересовать ее. Внимание привлекла только маленькая вывеска, на которой золотой краской было выведено: "КНИГОТОРГОВЛЯ. ЗДЕСЬ С 1612 ГОДА". Кела взялась за ручку двери осторожно заглянула внутрь.
Все небольшое помещение занимали шкафы от пола до потолка , заполненные книгами. Кела, до того момента видела только Писание и Жития святых. Здесь книг было в тысячи раз больше Здесь вне всякого сомнения хранились настоящие сокровища.
– Чего желаете?
– откуда-то слева спросил старческий голос. Кела с трудом разглядела в полумраке сухонького старичка.
– Я... Боюсь, что у меня слишком мало денег...
– Кела смущенно показала монету.
– Да уж, - старичок покачал головой.
– Чего вы, все-таки, желаете?
– Я действительно не знаю.
Теперь хозяин лавки разозлился.
– Вы читать-то умеете, сударыня?
Кела, как всегда, когда ей бросали вызов, вскинула голову.
– Конечно, господин. Но там, откуда я родом, читать особенно нечего, разве что Жития, а они до бессмысленности однообразны.
Старичок хмыкнул, снял с полки книгу и протянул Келе.
– Попробуйте это.
Кела нежно погладила ситцевый переплет, подошла поближе к окну и раскрыла томик наугад.
Длинный белый свиток тумана,
Сказка, уходящая осень,
Голос тростниковой свирели,
Песни босоногого Пана...
– Что это?
– удивилась Кела.
Книготорговец лукаво усмехнулся.
– Это стихи, сударыня. Баронесса Августа - чудесная мудрая женщина, и душа у нее дивно молодая. Вам понравилось?
– Очень!
– честно ответила Кела, листая книгу.
– Возьмите. В подарок.
Кела прижала томик к груди и счастливо улыбнулась.
Семья Лазор готовилась выдать дочь замуж. Мари была прехорошенькой семнадцатилетней девушкой, всегда веселой, даже слишком. Жениха еще не было и в помине, но Ана надеялась, что на традиционном весеннем балу в Ратуше на мари обязательно обратит внимание достойный молодой человек. Госпожа Лазор была полностью поглощена превращением купленного у торговцев Ткацкой слободы шелка в королевский наряд для любимой дочери. Келу посадили за вышивание пояса цветным гарусом и серебристой нитью. Мари повадилась по вечерам взбираться на чердак, устраиваться на краю кровати и следить за неутомимым движением иглы. Кроме того, Кела отлично умела рассказывать необычные истории о горных духах.
Пояс вышивался виноградными лозами с полными гроздьями, с вплетением фантастических цветов. Красный гарус кончился первым, и Кела вспомнила о четырех клубках необычных нитей, которые так и лежали в ее дорожной сумке. Но стоило ей открыть мешок, клубки разом сделались скользкими, как лягушки, и раскатились по полу; три - куда-то под кровать, а один осел грудой нежной тонкой красноватой ткани. Нагнувшись, Кела подняла платье необычайного изысканного фасона. Подскочившая Мари восторженно взвизгнула.
– Какое чудо!
Кела погладила ткань кончиками пальцев, удивляясь ее мягкости.
– Отдай его мне!
– попросила Мари, молитвенно сложив руки.
В этот момент на чердак поднялась привлеченная шумом Ана и отняла у девушке платье. Рассказу о его чудесном появлении она не слишком поверила.
– Но откуда взялись эти нитки?
– с большой долей сомнения спросила она.
Кела рассказала о духе покойного мужа, который спрял нити из отрезанных волос.
– Разве можно прясть из волос?
– расхохоталась Ана.
– Умеючи можно и из соломы прясть, - пожала плечами Кела, убирая оставшиеся клубки в сумку.
На бал в Ратуше Мари пошла в чудесном платье; ее мягкие светлые волосы были перевиты зелеными нитями, делавшими девушку похожей на языческую богиню весны. Келе отдали то платье, которое шилось к балу изначально, чтобы добро не пропадало. Пришлось, правда, туго перевязать его кушаком на талии худой горянки.