Господин Изобретатель. Книги 1-6
Шрифт:
— Ну, считай, убедил ты меня, будем завод ставить. Только где?
— Там, где есть рабочие руки, железная дорога, река и город не далеко и не близко — может вниз или вверх по Москве-реке место сыщем верстах в 30 от города?
— Хорошо, приказчиков пошлю посмотреть, где лучше землю купить. Это ты правильно думаешь, что по чугунке и рекой можно строительные материалы и припасы привозить, а потом товар вывозить, — согласился со мной дед. — А завод для лекарств где?
— Да там же, но верстах в пяти и поселок от завода взрывчатки закладывать в таком же отдалении, — ответил я. — Управлять легче будет, если два завода рядом, а удаление от завода взрывчатки необходимо на всякий случай, вдруг взрыв, так люди в поселке живы останутся.
— Да, Сашка, ты кого хочешь уговоришь, я-то тебя знаю, — подмигнул мне дед. — Набирай людей, только немного, завода-то еще нет. Набирай таких, кто знает, какие машины нужны и как работают, смету составить и где их купить, строителей-то я сам наберу — через полгода первый корпус и дома деревянные в поселке будут. Лавку, больницу, ясли для детей, не хуже чем у Морозова в Твери построим со временем, в кирпиче. Я своих старообрядцев на завод работать наберу, а там будем пробовать через царя веру нашу разрешить и церковь открыть.
Глава 23
Вроде, все складывается как надо
На этот раз у меня в купе появился попутчик. И что бы вы думали, уставившись на мой прикид, он спросил по-английски, не будет ли против уважаемый сэр, если он составит ему в пути компанию?
Услышав, что я не против, а что же мне, гнать его, что ли, прикажете, он представился как Джордж Остин, баронет, [81] второй секретарь посольства ее величества.
— Вы прекрасно говорите по-английски, сэр и внешний вид у вас как у иностранца, — удивился дипломат. — Я было принял вас за морского капитана, скорее всего, норвежца или шведа.
81
Низший наследуемый дворянский титул в Британии, подразумевает обращение "сэр".
Я представился как Александр Степанов, представитель свободной профессии, вспомнив регистрацию моей лаборатории в Управе, где нас с Генрихом записали "лицами свободной профессии" наравне с актерами и художниками, так и подмывало в ответ на его "баронет" представиться "клоун".
— И чем же вы занимаетесь, мистер Степанов? — со всей любезностью, на которую был способен, произнес баронет.
Вот как, уже не "сэр", а простой "мистер", подумал я и сказал:
— Я математик, — ответил я, думая, что настырный англичанин, наконец, уймется, ибо, что взять с математика и о чем с ним поговорить…
— Видимо, вы закончили математический факультет университета? — не унимался баронет.
— Нет, — ответил я. — По образованию я юрист, математикой увлекся позже.
— Вот как, — оживился сэр Джордж. — Я знал одного юриста, который стал математиком, сэра Артура Кэли.
— Насколько я знаю, Артур Кэли известен своими работами в области линейной алгебры, его называют лучшим алгебраистом современности, также он много сделал в области дифференциальных уравнений и эллиптических функций, — не ударил я лицом в грязь, помню что-то из алгебры, не забыл! — А теорема Гамильтона-Кэли чего стоит, одной этой теоремы о квадратной матрице достаточно, чтобы войти в историю математики. Где же вы познакомились с профессором Кэли, он же не дипломат.
— Сэр Артур читал у нас лекции в Тринити-колледже, [82] — ответил дипломат. — К сожалению, я не силен был в математике и не мог оценить всей тонкости рассуждений профессора Кэли.
А он непрост, этот второй секретарь, как мне показалось, он пытался поймать меня на знании математики, но это не удалось… Да и учился он в престижном заведении, где самая-самая британская знать учится, а ведь простой баронет!
— И что же привело вас в Москву, мистер Остин? — теперь уже в наступление перешел я, используя некоторую растерянность оппонента от неудавшейся провокации, — посольство ведь в столице, если ваша поездка не дипломатический секрет, конечно.
82
Один из самых престижных колледжей Кембриджа который заканчивал многие члены британской королевской династии.
— Да что вы, какие секреты, обычный бизнес, — ответил баронет с улыбкой. — Меня послали встретиться с нашим московским консулом, чтобы он помог британский, как это по-русски — стряпчий, ах да, вы правы — поверенный в делах, разобраться с делом о нарушении патентных прав британского подданного одним московским купцом, кстати, его фамилия тоже Степанов.
— Степанов — фамилия очень распространенная, входит в пятерку самых частых русских фамилий вместе с Ивановыми, Петровыми, Сидоровыми, — пояснил я, стараясь внешне сохранить невозмутимость. — Так что же натворил этот купец по отношению к подданному британской короны.
— Он получил в России патент на открытую британцем краску для ткани, — ответил сэр. — Что должно вести к наказанию и компенсации ущерба.
— И как, удалось наказать купца? — поинтересовался я, сохраняя индифферентный вид, мол, так, для поддержания дорожной беседы спрашиваю.
— Нет, — разочарованно ответил Остин. — Я пытался вместе с поверенным встретиться с купцом, чтобы мирно урегулировать размер ущерба, но он даже не принял нас, а русские чиновники просто издевательски смеялись нам в лицо.
— Но ведь в Петербурге, там, где находится ваше посольство, располагается Министерство финансов в котором есть Департамент промышленности и торговли, ведающий промышленными привилегиями, — удивился я. — Что вам стоило утихомирить распоясавшегося купца окриком из столицы, через министерство?
— Думаете, мы не пытались так сделать, — ответил баронет. — В министерстве нам сказали, что привилегия выдана купцу правильно и не нарушает законов Российской империи, так как использует другой процесс, отличающийся от британского. Но ничего, мы подадим апелляцию и добьемся компенсации даже в большем размере, чем это можно было бы сделать при добровольном урегулировании спора. И не дай бог, этот купец будет что-то продавать в Британии и ее колониях — его товар сразу же будет конфискован для покрытия ущерба.
— Для дипломата вы неплохо разбираетесь в законодательстве и судопроизводстве, — польстил я сэру Остину. — Видимо, вам часто приходится заниматься подобными делами?
— Что вы, мистер Степанов, — ответил дипломат. — Это первый, но, думаю, не последний случай, как у вас говорят "лиха беда — начало".
— Что же, желаю успеха, — сказал я, подумав: "чтоб тебя разорвало". — А сейчас, сэр Джордж, позвольте мне немного вздремнуть, утомительный день выдался.
Я прикрыл глаза, чтобы настырный англичанин не задавал больше вопросов и подумал, что, возможно, не случайно он подсел ко мне, места ведь не нумерованные. Я что-то не заметил его на перроне, а ему нужно было только зайти в вагон за мной и усесться напротив, вон, есть вообще свободное купе. Он знает, кто я, хочет напугать? Зачем, ему ведь дали от ворот поворот и в Питере и в Москве. Хочет выйти через меня на деда, чтобы с него денег получить? Дудки! Он деда не знает, и если и получит, то люлей без счета. В общем, я не заметил, как заснул. Проснулся от голоса проводника: "Господа, Тверь! Кто желает прогуляться и покушать? Поезд стоит час с четвертью".