Господин моих ночей. Книга 2
Шрифт:
Пауза. А затем глухое:
— Прости, Верена.
Айтон оторвал пальцы леди Тэйн от свое руки и быстро пошел по коридору, а вдогонку ему неслось гневное:
— Прости? Это все, что ты можешь сказать? Прости?!
— Верена!
Короткий окрик из-за спины, и девушка, горестно всхлипнув, упала в объятия подошедшего к ней мужчины.
— Папа.
Так вот он какой, Серкус Тэйн. Я с интересом разглядывала того самого приятеля, что сыграл роковую роль в судьбе юного Неда. Теневые плащи высшим не помеха, они прекрасно видят друг друга, теперь, когда мой дар открылся, я и сама в этом убедилась.
Мощный,
— Папа, — пожаловалась Верена, прижимаясь к груди родителя. — Он меня и слушать не желает.
— Я уже понял, девочка, — ладонь Серкуса бережно скользнула по волосам дочери. — Не надо, не унижайся перед ним больше… Что он там говорил? Нет доказательств? Будут доказательства. Мальчишка еще приползет назад с извинениями.
— Ты вернешь его? — девушка с надеждой подняла голову.
— Уверена, что он все еще тебе нужен? Да, Нетгард — сильнейший в поколении, но я сделаю все, чтобы его карьера не состоялась, а тебе найду...
— Я хочу выйти за него замуж, папа, — упрямо насупилась Верена. Добавила с интонацией капризного ребенка: — Хочу!
Словно понравившуюся игрушку требовала. Удивительно, как они все-таки похожи с Нэссой, несмотря на все различия между варрийской аристократкой и лагорской высшей.
— Хорошо, — алхор улыбнулся дочери, ласково касаясь ее щеки. — Вернемся к этому разговору позже. Прежде Айтону Нетгарду придется ответить за свои слова и за них расплатиться. Сполна. — Тэйн хищно прищурился. — Решил, что может безнаказанно отвергнуть мою дочь и спокойно жить дальше? Глупый мальчишка. Ну ничего, он еще пожалеет, что отказался от тебя. Они оба пожалеют...
Зеркало затуманилось. Фигуры Верены и ее отца потускнели, выцвели, и я уже подумала, что ничего больше не увижу, как вдруг зеркальная поверхность вновь прояснилась, показав идущего по коридору Айтона.
Мгновение… Другое… Вот высший свернул за угол и буквально нос к носу столкнулся с еще одним Тэйном — на этот раз младшим.
— Ройс...
Лорд-протектор отступил, напряженно вглядываясь в лицо приятеля.
— Айт, — сдержанно поздоровался Тэйн. — Я ждал тебя.
— Тоже начнешь уговаривать? — дернул уголком губ Айтон. — Или сразу перейдешь к угрозам, как лорд Серкус?
— Нет, всего лишь собирался предупредить. Как друга... Похоже, уже бывшего.
Ройстан сделал шаг, придвигаясь ближе.
— Поверь, я, хоть и остаюсь на стороне своей семьи, как никто другой, понимаю, почему ты так поступил. Элис.... Она стоит того, чтобы ради нее рискнуть всем. Только не убеждай меня, что она здесь ни при чем. Не надо, — предупреждающе вскинул он руку. — Верену с отцом ты, возможно, и обманул… Хотя вряд ли. А меня точно не получится. Я видел, как ты к ней относишься, более того, сам чувствовал нечто подобное. И завидовал тебе. Завидовал тому, что она твоя альтэ, а не моя. Представляешь?
Тэйн покачал головой, словно не веря сам себе.
— К моменту нашей первой встречи Элис не была еще твоей женщиной в полном смысле этого слова, пусть и носила нхоран, и моя тьма сразу потянулась к ней. И потом не отвергла. Да, тьма по-прежнему готова принять ее, невероятно, но это так. Поэтому предупреждаю: теперь, когда Элис свободна, я буду за нее бороться. И не отступлюсь. Надеюсь, она согласится стать моей альтэ.
— Не согласится — сжал кулаки Айтон.
— Посмотрим, — усмехнулся Тэйн. — я тоже, знаешь ли, умею уговаривать. И еще, — он посерьезнел. — Отец воспринял твой поступок как личное оскорбление и так просто в покое тебя не оставит.
— Я готов отвечать.
— Боюсь, к тому, что он в конце концов придумает, ты можешь оказаться и не готов. Он любит копаться в древних книгах, выискивая давно забытые законы. Берегись его, Айт...
Зеркало еще не успело потускнеть, когда в отдалении раздались шаги, и знакомый голос позвал:
– Элис, ты здесь?
Из норы-лаза вынырнул Кронерд. Разогнулся, стряхнул с плеча собранную по дороге паутину и в несколько шагов оказался за моей спиной. Остановился, положил руки мне на плечи, пристально наблюдая, как стирается, исчезает изображение и гаснет переливающаяся ажурным серебром рама.
— Зеркало Ларуит… Надо же, тебе удалось его оживить. После стольких лет и неудачных попыток многих поколений Эверашей. Невероятно, — произнес он потрясенно, когда гладкая поверхность застыла, послушно отобразив всех, кто стоял напротив. — Сколько еще тайн прячется в тебе, девочка моя?
Шутливый тон не предполагал ответа, и я неуверенно улыбнулась.
— Скорее всего, оно просто отреагировало на магию Хозяйки. Думаю, наш дар отличается от мужского, хотя бы немного.
— Может и так, — отец все еще не отрывал взгляда от зеркала. — Женщины-алхоры рождаются очень редко, за всю историю — единицы, а среди ныне живущих вообще нет ни одной. Что касается нашего рода, ты — вторая. Так что выводы делать сложно. Если будет желание, спросишь в кругу предков, обычно Ларуит отказывается общаться, но с тобой поговорит, уверен.
Грядущая встреча с семейными призраками до сих пор если и не пугала — то беспокоила уж точно, и я поспешила сменить тему.
— А как зеркало действует, что показывает? Прошлое? Настоящее? Возможное будущее? Или это всего лишь иллюзия? То, что никогда не случится?
В последнее верить совершенно не хотелось.
— Насколько я понял из записок самой Ларуит, правда очень кратких и туманных, в зеркале отражается то, что уже произошло. Все вполне реально, — успокоил отец. — А вот принцип действия так и остался неясен. В юности я пытался разгадать секрет этого легендарного семейного артефакта. Читал, исследовал, сидел тут дни и ночи напролет в надежде на случайное озарение, но потерпел неудачу, как и остальные Эвераши до меня. А вот у тебя получилось. Как?
— Не знаю, — пожала я плечами. — дотронулась и все.
— Попробуй еще раз, — глаза отца загорелись исследовательским азартом. — Пожалуйста, Элис. Подумай, о ком ты желаешь узнать?
— Талим… Хочу увидеть сына Нэссы.
Я протянула руку к сапфировому яблоку, аккуратно обвела серебряные завитки рамы. Еще раз. Еще. И... ничего. Зеркало так и не отозвалось на мои прикосновения.
Комнату я покидала со смешанными чувствами — досада и облегчение сплелись в душе в тугой неразрывный узел. Меня беспокоила судьба ребенка, расстраивало, что я ничего о нем не выяснила. И в то же время я испытывала странное удовлетворение от того, что зеркало мне не подчинилось. Слишком велико было бы тогда искушение «нырять» в прошлое людей, подглядывать за ними. Начнешь с малого и не заметишь, как втянешься.