Господин моих ночей. Книга 2
Шрифт:
В детской мы пробыли недолго. Мелкие фамильяры, ласковые и забавные, как все малыши, так и не смогли отвлечь от мыслей о том, что я сегодня увидела, и отец, заметив мою рассеянность, поспешил увести меня домой.
— Рассказывай, — велел он, как только мы оказались в кабинете.
Внимательно выслушал, перебив только один раз, когда я впервые упомянула о разрыве помолвки.
— Решился все-таки. Молодец. Я в свое время так и не сделал последнего шага. Но мне тогда казалось, что я не нужен Иль, что потерял ее навсегда, а ему есть, за что бороться.
Когда я закончила, он некоторое время молчал. Хмурился.
— Значит, Тэйну известно, что ты у
— А его угрозы Айтону… Насколько они реальны?
Я затаила дыхание.
— Более чем, — помрачнел Эвераш. — Тэйн никогда не разбрасывается обещаниями, и, если о чем-то предупреждает — выполняет. В его ведомстве, действительно, есть собственная библиотека с редкими рукописями и сводами старых правил и законов. Формально все взрослые алхоры имеют туда доступ, фактически же ею пользуются лишь сотрудники его управления. Сахтар знает, что Серкус может там прочитать, а потом потребовать от Айтона, как пострадавшая сторона. Высшие редко разрывают помолвку, только если встречают свою магическую пару. В таких случаях принято выплачивать компенсацию золотом и редкими артефактами. О сумме договариваются, или она определяется советом. Но что придумает Тэйн, остается только гадать… Ладно. Пропуск в библиотеку я тоже получу. Посмотрим...
Он резко поднялся.
— Иди отдыхать, Элис, и не переживай понапрасну. Айтон уже взрослый мальчик. Справится.
Рассвет принес радостную новость — наконец-то приехала Уна. После объятий, слез, расспросов, рассказов, охов и ахов наша верная служанка, уставшая, потрясенная, но очень счастливая, отправилась отдыхать в дом на взморье, который у Эвераша, как оказалось, все-таки был.
— Заодно там все и подготовит к нашему визиту, — подмигнув, сказал мне отец.
Кстати, он обещал в ближайшее время создать артефакт, который позволит Уне перемещаться по этажам башни без вреда для здоровья.
Следующие несколько дней промелькнули в делах, занятиях, посещениях питомника и мыслях о лорде-протекторе. А потом, в одно прекрасное утро после завтрака отец огорошил меня известием:
— Элис, Айтон Нетгард официально просит меня о встрече с тобой.
— Он... здесь? — провела языком по внезапно пересохшим губам.
— Скоро будет. Я предложил ему помощь в расследовании — если Серкус Тэйн замешан в этом деле, то я, как член совета, обязан вмешаться, — и Айтон согласился. Мы договорились сегодня все обсудить, а потом он настаивает на свидании с тобой. — Эвераш всмотрелся в мое лицо и быстро добавил: — Если ты против, я откажу. В очередной раз.
— В очередной раз? — повторила я удивленно.
— Он давно уже рвется в Хуспур и засыпает меня просьбами… нет, требованиями пустить его к тебе. До сих пор я возражал — ты была не в том состоянии, но сейчас твоя магия почти стабилизировалась, и я не вижу причин для отказа. Вам давно пора все обсудить. Впрочем, если ты не готова или не хочешь…
Он не закончил, вопросительно глядя на меня.
А я... Я сама не понимала, чего хочу. Встретиться с Айтоном или, наоборот, никогда в жизни с ним не сталкиваться. Внимательно выслушать все его объяснения, а, может, — чем Сахтар не шутит — и оправдания, откровенно поговорить или до скончания веков больше не перемолвиться с ним ни единым словом.
Принять...
Прогнать...
Обнять...
Отвернуться и уйти...
Противоречивые желания рвали меня на части, я не узнавала саму себя. Где спокойная, выдержанная варрийская аристократка? Неужели от нее ничего не осталось? Что творится с моими чувствами, стоит лишь мысленно произнести знакомое имя?
— Ты изменилась, Элис, — в последнее время отец все чаще понимал меня без лишних слов — Теперь, когда дар полностью открылся, та часть демонической крови, что течет в твоих жилах, дала о себе знать. Мы вынуждены постоянно контролировать себя, сдерживая тьму, и внешне выглядим холодными и отрешенными. «Отмороженными»... О высших частенько именно так говорят, — дернул уголком губ Эвераш. — Но в каждом из нас до поры до времени дремлет настоящий вулкан страстей — наследие наших иномирных предков. Да, женщинам легче, но ты не просто женщина, ты — алхор, и магия твоя еще не до конца успокоилась. Она рвется, обжигает изнутри, заставляя тебя в сто раз сильнее переживать все эмоции. Обиду. Гнев. Разочарование. Ярость… Любовь. Если этот мужчина действительно твоя пара, тьма будет пытаться соединить вас. Так же, как его — неудержимо толкать к тебе.
— Айтон предал меня, — мой голос дрогнул. Три коротких слова, а какой жгучей болью отдались они в груди. — Согласился с непонятными обвинениями, не пожелал выслушать. Не доверял мне.
— Не доверял, — неожиданно охотно подтвердил Эвераш. — А ты? Ты сама доверяла ему? Вы встретились как два врага, врагами до самого конца и остались, несмотря на все, что вас связывало. Так что оба хороши.
Он замолчал и после паузы добавил устало:
— Я виноват перед вами, перед тобой и мамой, хотя бы потому, что все эти годы не находился рядом, не оберегал, не заботился. Но ведь и она... Если бы Гестина назвала тогда свое настоящее имя, кто знает, может все сложилась бы совсем иначе. Мы тоже не сумели до конца довериться друг другу, а теперь вы упрямо повторяете ту же ошибку. Подумай об этом. А еще о том, готова ли ты навсегда расстаться с этим мужчиной и отдать его другой? Какой-нибудь новой невесте?
При мысли об этой «какой-нибудь новой» я чуть не зарычала, и отец весело усмехнулся.
— Вот и ответ. Демоны никогда не отказываются от того, что считают своим. Так что, думай, Элис. Я скоро вернусь.
И он ушел, а я осталась.
Думать.
И вспоминать.
О том, как Айтон, учитывая наше тяжелое материальное положение, в первый же день дал мне денег, хотя, по договору, не обязан был этого делать. Как разобрался с Сетнером, заботился о моих близких, прислал маме целителя, по первой же просьбе, бросив все, отправился спасать Нэссу. Как относился ко мне…. Наши встречи, беседы, памятный день на море. Кольцо, которое он мне подарил.
«Смотри на него и вспоминай обо мне… Раз сто в день достаточно. Я не жадный».
Он всегда оказывался рядом, когда требовалась помощь, и, даже расторгнув договор, не перестал опекать. Его слова во время последней встречи говорили одно, а поступки — совершенно другое. Отослал, но при этом обеспечил охраной и сопровождением. Искал. Беспокоился. И уже после расставания решил разорвать помолвку, хотя до сих пор не знает о моем происхождении. Неужели все это сделано ради варрийской пустышки?