Господин Разрушитель

Лётная Марина

Эти воспоминания не мимолётная эмоция, а то, что я протащил через всю свою долбанную карьеру. И Муратов с Никольской почему-то до блевоты напоминали мне этих двоих. Я не мог уяснить — почему я снова чувствовал себя брошенкой?

Но помочь Еве я был не против. Забавно это. Сначала искренне хотел довести девку до слёз, отомстить побольнее, а теперь пораскинул мозгами. Понял, что она чокнутая не просто так. Мы даже были с ней похожи в чём-то.

Перед тем, как смыть грим, я постоял над раковиной и поразглядывал растушеванную на скулах и вокруг глаз чёрную краску.

С таким рассеянным, блёклым взглядом я ещё больше походил на мертвяка. Не уверен, что хотя бы половина эффекта создавалась за счёт грима, а не мешков от недосыпа. Я умылся, принял душ и нашёл силы натянуть на себя только трусы.

И то. Делать это в своей комнате я был не обязан, просто беспардонная Никольская и вездесущий Ванечка приучили меня прятать достоинство тщательнее.

Отвратительный день. Я лёг в кровать с мокрой башкой и бездумно пролистал зарубежный паспорт девчонки. Ни черта не разобрал, он даже пах как-то по-чужому. А на фотографии была изображена настолько юная, неиспорченная девчонка, ещё с детскими чертами лица и горящими глазами, что мне стало не по себе. Почему Никольская согласилась переспать со мной за карьеру? Разве этот путь чем-то отличался от предложенного ей родителями? Я напряжённо выдохнул. Сфотографировал штамп и отложил корочку обратно на тумбу.

Сочинить достойное опровержение, подобрав деликатное определение всему случившемуся, у меня заняло полтора часа. Это был самый приличный, лишённый сквернословия пост, который видели мои фанаты. К тому же, я записал двухминутное видео, призывая их поддержать Кису добрыми комментариями. Выложил всю эту тягомотину в сеть и остался лежать в темноте, перевернувшись на бок к окну.

Почему-то в этот момент я думал уже не о Маше. Не про списки, не о шумихе, которую мы сегодня устроили в интернете. И не про анонима — я пытался уговорить себя не нервничать из-за Муратова. Насколько долго он её успокаивал? Вышел вообще из её комнаты, или они до сих пор вместе общались?

Ну я же не мог войти в её спальню и проверить…

— Господин! — в дверь раздался нетвёрдый девчачий стук. — Можно я войду?

Я поторопился накрыться простынёй и напряжённо приподнялся на кровати. Какого чёрта она сюда притащилась ночью?

Пребывая в несбыточной надежде, что Никольская одумается и уйдёт, я промолчал.

Значит, он её комнату точно очистил от своего присутствия. Мне слегка полегчало.

— Я знаю, что ты не спишь, я прочитала твой пост!

Может быть, уже и сплю!

Тыкнув телефон на левой стороне кровати, я убедился, что прошло полчаса с момента публикации. Экран оказался завален уведомлениями, но вчитываться не хотелось.

Это была бы не Ева, если оставила меня в покое. Девчонка толкнула дверь и застыла на пороге, глядя на то, как я слежу за ней полуголый, сидя в простынях. Из коридора вырвался жёлтый, режущий глаза свет, и я сморщился.

Со временем разглядел. Она всё ещё была немного заплаканная, с рогаликами из волос, в серых шортах и, кажется, детской футболке с мультяшным котиком, обтянувшей её грудь. Зрелище не для слабонервных — то, как Никольская стремительно

хлопнула дверью и поскакала ко мне в кровать, словно горная коза.

Девчонка запрыгнула на матрас. Я невольно выдохнул, стоило ей обхватить меня под рёбрами, и тут же оцепенел.

— Спасибо тебе большое! — мало разборчиво пробурчала она, уткнувшись тёплым ртом мне в ключицу.

Но я понял. Как задержанный на месте преступления, остался сидеть с поднятыми вверх, неприкаянными ладонями.

Неизвестно, занималась ли когда-то девчонка единоборствами, потому что застала меня врасплох своим удушающим захватом. Её когти впились в спину, мягкий бюст врезался мне в живот, а горячие руки перетянули туловище, не позволяя воздуху проникать в сковавшие лёгкие.

— Ты спас меня! — не унималась девка. — Ты видел, что они пишут теперь?

Ева оторвалась покрасневшим лицом от плеча и задрала голову, пристально заглядывая в мои ошарашенные глаза.

Ну, вообще-то… Да, спас, но! Ведь от этого зависел и успех общего сингла. Зря она это…

Единственное, что я смог — громко сглотнуть слюну.

Никольская была настолько невыносимо, испытующе близко, что у меня начало гулко пульсировать между ног. Едва ли уместно возбуждаться после рассказанного ею сегодня.

— А ещё… Я хотела извиниться, — продолжила она, вжимаясь в меня сильнее. Хотя уже было некуда.

Очнись, Господин. Тебя обнимают, как крысу удав, а ты и рад.

Мои ладони неконтролируемо дрогнули, и я, кривя улыбкой, боязно опустил руки девчонке на лопатки.

— Прости за тот поцелуй. Пожалуйста! Я не думала, что для тебя это действительно так… Важно. Прости, — засипела Ева.

Чёрт! Что она вытворяет?

У меня были определённые нехорошие мысли на её счёт. Но Никольская уже не единожды кардинально меняла моё мнение. Сейчас — даже в лучшую сторону, а это просто ужасно!

— Зачем ты это сделала? — решил я уточнить и сам не заметил, как невесомо погладил девчонку по горячей спине. Под руку попалась прядь её густых волнистых волос, выбившихся из причёски.

Больше интересно, зачем мне это спрашивать…

— Не знаю, правда, — Ева помолчала.

Её грудь стала вздыматься от отяжелевшего дыхания.

— Ну… Может, это глупо. Просто захотелось… Поцеловать тебя, молодого парня.

Во рту пересохло. Мне стянуло кожу от крупных мурашек, и я сразу понял, что девчонка почувствовала это под своими слегка зашевелившимися ладонями. Её подушечки пальцев принялись поглаживать спину, нащупывая признаки моего загубленного самообладания. Она поняла…

С усилием выпутавшись из её тёплых объятий на холодный воздух, я откашлялся и отодвинуться на край.

— Ты меня извиняешь? — откровенно произнесла Киса.

Её желтовато-зелёную радужку поглотил чёрный зрачок.

— Извиняю, — прохрипел я огрубевшим голосом. — Иди к себе в комнату. Пожалуйста.

Плохо. Всё очень плохо…

— Можно я посижу ещё немного с тобой?

Я поперхнулся.

— Нет.

Только не это…

— Ну пожалуйста! Немножечко!

26. Последний день на Земле