Господин Разрушитель
Шрифт:
Мы ещё раз переглянулись, когда Ева остановилась в арке.
Я не выдержал её требовательного взгляда, схватил Муратовский телефон, который едва не потух, и начал бездумно листать чат. Она ещё какое-то время точно ждала у выхода.
Но когда я поднял голову, увидел, что Никольской нет…
Во мне обосновалось столько несогласия, что грудную клетку, жалобно сдерживающую его, чуть не разорвало на два куска. И это было кошмарно — чувствовать такое для меня оказалось просто постыдно.
14 февраля 07:32 Вета
С
14 февраля 07:32 Лёша
Я тебя люблю!
Мой обожжённый взгляд остановился на далеко отмотанных сообщениях, и я осел глубже в диван. У Муратова что, было день рождения, и он даже не сказал? Какой актёр пропадает, держит маску до последнего… Но Лекса? Что за прозвище такое е*анутое?
17 февраля 23:49 Вета
…Эй! Я до сих пор вспоминаю, как ты пел те стихи! Почему это они тебе разонравились?
Хах, Есенин?
17 февраля 23:50 Лёша
Я думал, тебе они не нравятся. Иначе зачем было сбегать?
17 февраля 23:50 Вета
МНЕ СТАЛО СТРАШНО! Я испугалась, что в тебя влюблюсь…
17 февраля 23:51 Лёша
И как? Получилось сдержаться?
Боже, каких же сопливых идиотов сносит Земля!
26 февраля 22:47 Вета
…Когда ты вернёшься, я хочу снова оприходовать тот стол с аппаратурой у сцены!!!
Бл*… Мерзость!
26 февраля 22:49 Вета
А ещё… У меня теперь есть мечта. Устроить на следующий год зимний бал. Чтобы ты обязательно смог на нём присутствовать и пригласить меня на танец!
26 февраля 22:49 Лёша
Обещаю, так и будет.
Мда…
27 февраля 13:38 Вета
Пссс… Кудрявая Башка! Ты знаешь, что мне принесли первокурсники?
27 февраля 13:43 Лёша
Хахах. Привет, солнышко. Что?:)
27 февраля 13:43 Вета
ПАКЕТ пирожков с вишней!
27 февраля 13:43 Лёша
Эй!!! Только я могу приносить тебе пирожки с вишней!!!
27 февраля 13:44 Вета
Ну ладно, я выплюну…
27 февраля 13:44 Лёша
Ты уже проглотила, как будто я не знаю… Не забудь вытереть рот от варенья:)
Я еле убедил себя прекратить эти изощрённые пытки над собственной психикой и с дрожью в руках отложить его телефон.
У меня возник целый букет разнообразных незнакомых чувств: омерзение от того, что с моей бывшей преподавательницей может кто-то вести настолько тошнотворные речи… Глубокое непонимание — как Муратов вообще посмел жаловаться, что ему одиноко, когда у него в телефоне гигантская, обжорливая психологическая поддержка?
И… Что-то такое въедливое, нестерпимо обжигающее в груди, от чего я больше не мог спокойно дышать.
32Господин Разрушитель
— Пошла на хрен! — громко заорал Гриша вернувшейся Никольской, у которой в миг ошарашено округлились глаза. Это надо было видеть…
Она застыла в арке,
— Э-э-эй, Киса! Ну ты чего?! Обиделась? — моментально смягчился драмер.
Шатёр наполнился лающим, нервным смехом. Я чуть не подавился слюной из-за вытянувшегося выражения её лица, но это слабо отвлекало от предстоящего выхода.
— Это у них традиция такая…
— У нас! — подметил Андрей.
— Ну да… У нас. Традиция посылать друг друга перед выходом на сцену. Пошли меня тоже, пожалуйста. Пожёстче.
Перепугавшаяся Ева будто морок скинула с глаз, чуть тряхнув волосами, и быстро пришла в себя.
— Кхм, ясно… Пошли все к чёрту! В-ваня! Господин! Андрей! Гриша! Дрон! Все! — вскинула девчонка подбородком под одобрительный вой. — Так достаточно?
— Подойди, — в приказном тоне проронил я.
Нехорошо было ей оставаться на пороге. Никольская приблизилась и расположилась, естественно, позади напряжённого Ванечки.
— А теперь пошла на хрен, бездарная певичка! — все заржали.
От неожиданности улыбалась даже сама Ева, а я зачем-то вспомнил тот день, когда выгнал её из комнаты, и чуть не поперхнулся. Чем меньше оставалось секунд до шоу, тем больше пугали любые воспоминания — о прикосновениях её губ в особенности! Я как будто был не в своей шкуре…
Наконец, мы все собрались в кругу. Дрон с накрашенными глазами под свисающей чёлкой, Гриша в шапке и парадных трениках, размалёванный басист с бородкой и конским хвостом. Муратову зашили рот — жаль, что это всего лишь грим — и наложили чёрную маску. Когда он вернулся в шатёр, я чуть не откинулся, признав в нём настоящего Юдина… На этом образы, вдохновлённые цирком уродов, заканчивались. Мы все стояли в фирменных куртках, за воротники которых чуть заползал уличный холод.
Из нас с Никольской сотворили идолов для преклонения, но я продолжал шориться в очках в сумерках и игнорировал все немногочисленные зеркала. Распелся, но не долго.
Предрассудки. Всё-таки, начало тура… В груди сдавленно билось сердце, разгоняя по телу тремор.
— Давайте сюда свои ручонки, кретины, — мы сложили ладони в воздухе по центру круга, начав их раскачивать вниз и вверх. — Желаю вам обосраться сегодня, конченные фрики! Чтоб вас, петухов, освистали! А потом вы закончили этот день в сладких объятиях друг друга, запихивая в задницы грифы гитар!
— От души! — взревел поддатый басист. — Всё, как хейтеры нам прописали!.. И не забудьте друг другу отсосать! Аминь!
— Аминь, — подхватили шёпотом остальные, и мы все, охваченные лёгкой тревогой, просто разошлись по углам.
Ева, постыдившаяся за окружающих, «умыла» лицо ладонями и присела на край дивана, когда к нам в шатёр запрыгнул организатор. Его расстёгнутая куртка болталась поверх алкоголички.
— Разогрев окончен, они убираются. Когда вас ждать? — взволнованно протараторил мужик.