Господин
Шрифт:
Этот ход в отличие от других, встреченных на Фиалке, сотворили от начала и до конца чьи-то умелые руки, что легко определялось даже при блеклом свете "вечника". Как выяснилось, при побудке на берегу горячего подгорного озера у Георгии имелось ещё два - нянюшка в очередной раз провела инвентаризацию в сумке и в боковом кармашке наткнулась на пару игрушек, в них-то и были встроены фонарики.
Под ноги стелились плотно подогнанные друг к другу плиты - когда Хром зацепился за один из стыков, Слай недовольно хмыкнул. Свод - Дло не поленился изучить потолок - был каменным и заканчивался в нескольких сантиметрах от
И всюду мутно светились ментальные следы. Вернее, следы ментальных следов, настолько они казались размазанными, если не сказать - замазанными.
– Сдаётся мне, а ходом-то как раз вовсю пользуются, - гулко буркнул под нос Хром. Его головушке всё-таки досталось, поэтому великан не поддался любопытству, охватившему остальных членов отряда, включая даже Слая.
– Почему?
– искренне удивился он.
– Слишком сухо, чисто и прохладно - как будто здесь убирают. И воздух свежий - следовательно, проветривают.
– Вентиляция. Предки, знаете, как умели строить! У!
– в голосе проводника слышались уважение и печаль.
– Сейчас, наверное, так никто не умеет. У нас, во всяком случае. Как у вас - не понял, но если судить по дому лешего, то лучше нашего немногим.
Некоторое время шли молча - царивший здесь мрак и мертвенное завораживающее мерцание "вечника" не располагали к долгим, душевным беседам, почему-то чудилось, что говоришь сам с собою, а это уже попахивало сумасшествием.
– Миш?
– первым не выдержал Берри.
– Осторожно! Дложалло, впереди ступеньки, - абориген как будто дожидался слов капитана. Опять увернулся от… даже не ответа, а вопроса.
– Пропустите-ка меня вперёд. Там дверь - механизм простой, но потому, что я знаю.
Верно: через пару шагов светлячок фонарика начал подниматься. Несмотря на двойное предупреждение, Хром, ушибшись, глухо забормотал ругательства - Берри не прислушивался. Да и говорил техник на неизвестном языке, а тратить на перевод и без того скудные силы капитан не захотел. По очереди ойкнули женщины, Денила брякнул нечто из арсенала нелюбимого им Лиара. Капитан попугаем повторился - лестница, казалось, специально кинулась под ноги.
Затем раздались скрежет и свист - в лица путников вместо свежего аромата хвои ударил ни с чем не сравнимый запах навоза. Донеслось возмущённое ржание - Слай вывел отряд в конюшню. Немаленькую, следует признать, и чистую.
Десять стойл, расположенных буквой "Т". Два, явно временно (если судить по сену и наполненным кормушкам) - пустые, включая и то, в которое выбрались беглецы. В других с ноги на ногу переминались и потряхивали гривами такие же громадные и мохнатые, как в окрестностях Фреолки, скакуны, лишь окрас они имели более привычный - либо серые в яблоках, либо каурые… Если, конечно, для звездолётчиков вообще привычны какие-либо верховые животные.
В конце каждого из коридоров был выход: у длинного и широкого - большие ворота, очевидно закрытые снаружи, у коротки и узких - калитки. К одной из них и двинулся Слай.
– А хозяева не решат, что мы воры?
– пролепетал Денила.
Животные явно испугали мальчика, хотя никакой агрессии к нему скакуны не выказывали. Да и другими не интересовались: от Натин отходили (телепатов мало кто любит), на Меха фыркали и как-то тоскливо подмигивали, Хрому корчили рожи, а Георгии, наоборот, строили глазки - сразу определили в ней самую добрую и ласковую. У такой наверняка было, чем поживиться. Берри, правда, попытались цапнуть, но насколько разобрал капитан, вполне игриво.
– Видишь, лошади никого не зовут? Не боятся - они знают Слая Миша, - пояснила нянюшка. Она прочитала столько сказок и детских энциклопедий, что и впрямь оказалась самой просвещённой в вопросе натурального средневекового хозяйства. Не считая фиалкийца, явное дело.
– Ну и что… - не внял доводу юный телепат. Но заканючить не успел - абориген вышел наружу. Там только-только начали сгущаться сумерки.
Внутренний дворик при небольшом замке. Здесь тоже было тихо и чисто. Шелестело редкими листочками кривое деревце, росшее по середине площадки. Видимо, уродца любили хозяева - для него даже оставили не замощённый участок земли. У одной из стен засыпали бледно-жёлтые цветы роскошного вьюна, кое-где виднелись продолговатые зелёные плоды в забавный пупырышек - будто растение замёрзло на прохладном по вечеру ветерке. В углу, на декоративном плетне тоже что-то вилось.
– Яблоня, - зачем-то указал на раскорячку в центре Слай.
– Зимняя.
И подошёл к скромной, если бы не резные наличники, двери.
– А это?
– хмыкнул Берри.
– Дверь для слуг, - спокойно ответил юноша. Дёрнул округлую ручку - дверь не поддалась. Тогда Слай замолотил по той кулаком. Потом отскочил, замер.
Минута ожидания - и дверь со скрипом отворилась. На пороге стоял седовласый, но крепкий старик в подпоясанном балахоне до пят. В руках - подсвечник: видимо, хозяин ложился спать. Верно, ночь на носу.
Старик коротко посмотрел на как-то посмирневшего внешне Слая, цепким, совсем не вяжущимся с внешностью, взглядом окинул компанию с "Феникса". Затем вернулся к юноше. Легко, с достоинством поклонился.
– С возвращением, мой господин. Мы вас уже заждались.
Глава 17. Обычный представитель обычной планеты Защита - лучшее нападение (Наставление благородным девицам)
– Моё почтение, мастер Град, - Слай коротко кивнул, вежливо, но вместе с тем ясно показывая, кто из двух фиалкийцев - старший или младший - здесь главный. Затем юноша обернулся к представителям "Феникса" и криво, но всё так же вежливо, улыбнулся, повёл рукой в сторону двери для слуг.
– Примите мой кров, занебесные.
И не дожидаясь согласия, вошёл в замок. Всё верно - именно хозяин должен указывать гостям дорогу, а не те, кто у него служит. Старик в балахоне посторонился, пропуская юношу, и выжидательно посмотрел на отряд - ничем не обнаружил удивления внешности и обмундированию пришельцев, только задержал долгий взгляд на Мехе. Карлик дёрнулся - шерсть встала дыбом. Он, ничего не зная о Хозяине Леса, никак не мог понять, отчего на Фиалке к нему проявляют повышенный интерес. Ремонтник не отрицал, что для местных (и не только) он необычен, но не до такой же степени! И если бы в любопытстве преобладало изумление забавной зверушке! Так нет же, здесь было нечто иное. А что - не разобрать.