Господство Короля
Шрифт:
Аврора, или Кларисса, или как там ее зовут, теперь, блядь, моя.
Буквально.
Фигурально.
Во всех смыслах этого слова...
Глава 28
Аврора
Наконец-то я получила еще одну запись.
Прошли недели с момента последней. Чертовы недели. Я почти перестала надеяться, что будет что-то еще.
Как только Пол позвонил и сказал, что мне пришла посылка в деревянной коробке, я поехала в свою квартиру так быстро, что не удивлюсь, если в моем почтовом ящике
Я сижу в центре своей гостиной, палец завис над кнопкой «Воспроизвести» на пульте.
В отличие от предыдущих раз, я не в восторге от того, что слушаю голос сестры.
Это чувство вины, не так ли? Оно настигает меня с каждым шагом. С каждым оргазмом, который Джонатан вырывает из меня, и с каждым шлепком его руки по моей заднице.
Прошли недели, когда он доминировал надо мной так, что я не только сходила с ума, но и умоляла о большем.
Недели палящих горячих блюд и игр, в которых он получает то, что хочет — обычно это мое тело.
Недели горячих ванн, в которых он расслабляет меня, чтобы трахнуть снова и снова.
И с каждой неделей тот факт, что он был мужем моей сестры, начинает исчезать и превращается в белый шум.
Каждый день мне приходится напоминать себе, что я не могу потеряться в Джонатане и что, помимо H&H, единственная причина, по которой я согласилась на сделку, это раскрытие фактов, стоящих за смертью Алисии.
Проблема в том, что я начала совсем забывать о сделке. Вначале я считала дни, но сейчас я смутно помню, что прошло около шести недель с тех пор, как я начала это путешествие.
Шесть недель открытия своего тела заново.
Шесть недель ощущений.
Шесть недель забывать о внешнем мире, когда Джонатан находится в поле зрения.
Или даже в моих мыслях.
Я вообще не думала о папе, несмотря на угрозу его условно-досрочного освобождения. И это о чем-то говорит.
Как будто Джонатан засасывает мою душу в другое измерение, отличное от того, в котором мы сейчас живем.
Прогнав его из своих мыслей, я нажимаю «Воспроизвести» и сажусь на диван напротив телевизора.
Как обычно, наступает долгое молчание, прежде чем голос Алисии заполняет мою квартиру.
— Я не была правдива с тобой о прошлом, Клэр. Ты знаешь, что у нашей мамы была связь на одну ночь с твоим отцом, но ты не знаешь, почему она это сделала. Ее муж, папа, был жестоким человеком. И если я иногда спасалась от его гнева, то мама — никогда. Вот почему она покончила с собой. Именно я нашла ее мирно спящей в своей постели, рядом с ней лежал пустой пузырек из-под таблеток. В ее завещании были указаны две конкретные вещи, одна из них — о тебе. Мне жаль, что я никогда не говорила тебе об этом раньше, но мысленно я защищала тебя. В ее завещании говорится, что она оставила все свое имущество мне. Вторым и единственным пунктом в этом списке было то, что я должна прекратить все контакты с тобой. Наша собственная мать хотела разлучить нас, Клэр, и на это была причина.
Звук затихает.
Я продолжаю
Мама хотела разлучить нас?
Конечно, у меня никогда не было матери. Я знала, что у моей биологической матери была связь с папой на одну ночь, и как только она родила меня, она бросила меня перед порогом папиного дома и исчезла в ночи, как будто ее и не было.
Мое начало в этом мире было таким же. Нежеланное. Позорное.
Когда Алисия впервые пришла ко мне, мне было три года, а ей семнадцать. Я так хорошо помню эту первую встречу. Я помню очарование и то, как я прижимался к ней все ближе, пока ее летний аромат, смешанный с зефиром и ванилью, не окутал меня. Я помню, как мы улыбались друг другу, словно всегда знали, что нам суждено пересечься.
Алисия сказала, что случайно узнала, что у нее есть сестра, и обратилась к нашей матери, чтобы та рассказала ей, где я нахожусь.
После этого Алисия взяла за правило навещать меня. Мама никогда этого не делала. Неважно, сколько писем я тайно посылала ей.
Со временем я перестала их отправлять и бросила попытки достучаться до матери, которая ни разу не посмотрела в мою сторону. Я достигла того момента, когда меня устраивало, что у меня есть Алисия. Она была моей единственной матерью.
Не было ни одного дня, когда Алисия отдалилась бы от меня. Если уж на то пошло, то именно она осыпала меня лаской и любовью.
Мама умерла, когда мне было пять лет, а Алисии — девятнадцать. Папа сказал мне, что нам не разрешили присутствовать на похоронах.
В тот день я плакала, но не из-за мамы, а из-за боли, которую Алисия переживала сама.
В тот же день Алисия пришла ко мне и обняла меня, пока мы вместе плакали. Это был первый и последний раз, когда Алисия провела ночь со мной.
После этого она дважды брала меня с собой в Лондон. Сначала, чтобы попрощаться с маминой могилой, и еще раз, в день ее свадьбы.
Во второй раз она приехала в мою школу и забрала меня. Она купила мне мороженое и красивое тюлевое платье с лентами и кружевами.
После того как я побывала на ее свадьбе, отец приехал в Лондон и поссорился с ней.
Я слушала их перепалку со своего места за папиным грузовиком. Когда он отвозил меня, Алисия плакала.
Мне тоже хотелось плакать, потому что я не хотела оставлять ее. Я хотела остаться с ней и ее новым мужем, который был похож на бога.
Алисия больше никогда не пыталась забрать меня в Лондон. Она приезжала ко мне в Лидс раз в неделю или раз в две недели, и мы проводили время вместе. Затем она уезжала в конце дня, и на этом все заканчивалось.
Алисия никогда не подчинялась воле нашей матери и не держалась в стороне, так что же она имела в виду, говоря мне это?
Это было из-за папы?
Знала ли мама уже, каким чудовищем был папа?
Но она не могла знать. Они познакомились давным-давно. До того, как он начал убивать... или после того, как начал?