Госпожа Абу-Симбела
Шрифт:
— Этот человек лжет, — рассудил Рамзес, — никогда Моисей не мог бы замыслить такую гнусность.
— Абнер трус и боится меня; он мне сказал правду.
— Убийства, хладнокровное уничтожение первенцев... Такой ужас мог родиться только в больном мозгу. Это исходит от Моисея.
— Я настаиваю на применении силы, чтобы помешать убийцам осуществить их замысел.
— Прикажи также вмешаться страже.
— Простите меня, Ваше Величество... Но не нужно ли арестовать Моисея?
— Он не совершил преступления. Суд его оправдает. Я должен принять другое
— Я бы хотел предложить вам идею, которую вы сочли бы ужасной, но она могла бы оказаться эффективной.
— Ты слишком уж осторожничаешь! Говори, Серраманна.
— Дадим знать, что Ка не проживет и трех дней.
При этих мрачных словах Рамзес задрожал.
— Я знал, что огорчу вас, Ваше Величество, но это известие заставит убийц действовать быстро и дерзко, и я рассчитываю воспользоваться их спешкой.
Царь раздумывал лишь несколько мгновений.
— Неплохо, Серраманна.
Долент, сестра Рамзеса, дала пощечину своей служанке, которая слишком сильно дернула за прядь ее пышной прически.
— Пошла отсюда, неловкая!
Служанка убежала в слезах. Тотчас же ее заменила другая, ухаживавшая за ногтями.
— Срежь мертвую кожу и покрась ногти в красный цвет... И будь осторожна, чтобы не поранить меня.
Служанка славилась большим опытом в этом деле.
— Ты работаешь хорошо, — отметила Долент, — я щедро тебе заплачу и порекомендую тебя своим друзьям.
— Спасибо, госпожа, несмотря на всеобщую грусть, вы доставляете мне удовольствие.
— Почему ты говоришь о грусти?
— Утром одна госпожа, важная придворная дама, узнала ужасную новость: старший сын царя скоро умрет.
— Разве это не просто слух?
— Увы, нет! По мнению дворцового лекаря, Ка не проживет дольше трех дней.
— Поспеши закончить, у меня дела. Быстрее!
Это был тот случай, когда Долент считала себя обязанной нарушить правила безопасности. В спешке она надела обычный парик и набросила на плечи коричневую накидку, чтобы никто не узнал ее.
Долент смешалась с толпой прохожих и повернула к кварталу еврейских каменщиков. Она проскользнула между водоносом и продавцом сыров, растолкала двух девочек, игравших в куклы посреди улочки, толкнула старика, идущего слишком медленно, и постучала пять раз в маленькую дверь, покрашенную в темно-зеленый цвет.
Скрипя, дверь отворилась.
— Кто вы? — спросил каменщик.
— Подруга мага.
— Входите.
Каменщик провел Долент по лестнице, ведущей в подвал, освещенный масляной лампой, слабый свет которой озарял лицо мага Офира. Профиль хищной птицы, выпуклые скулы, выступающий нос отличали это загадочное лицо, зачаровывавшее сестру Рамзеса.
Офир сжимал кисточку Ка, покрытую странными знаками.
— Что стряслось, Долент?
— В ближайшие часы умрет Ка.
— Лекари отказались его лечить?
— Парьямаху считает, что смерть неминуема.
— Превосходная новость, но она несколько меняет наши планы. Вы хорошо сделали, что предупредили меня.
Следовательно, ночь несчастья наступит немного раньше, чем предусмотрено. Первенцы будут умирать, начиная с сына Рамзеса, и отчаяние обрушится на египетский народ. Придя в ужас от могущества и гнева Яхве, он повернется против Рамзеса. Восстание будет всеобщим.
Долент бросилась в ноги магу.
— Что произойдет, Офир?
— Рамзес будет сметен, победят Моисей и истинный Бог.
— Осуществится наша мечта...
— Именно о реальности нужно говорить, дорогая Долент... Как вы были правы, когда предвидели это.
— Нельзя ли избежать... излишнего насилия?
Офир поднял Долент и приложил ладони своих рук к щекам крупной брюнетки, бывшей почти без сил.
— Решения принимает Моисей, а Моисея вдохновляет Яхве, мы не должны обсуждать его приказы, какими бы ни были их последствия.
Вдруг резко открылась дверь, раздался задыхающийся крик и быстрые шаги по лестнице, гигант-сард ворвался в подвал!
Он оттолкнул Долент, за которой следовал до убежища мага, и ударил Офира по голове. Падая, хеттский шпион выпустил кисточку Ка. Бывший пират надавил ногой на его руку, принудив его разжать пальцы.
— Офир... Наконец я поймал тебя!
ГЛАВА 54
Сетау вошел в комнату Ка, бросил злосчастную кисточку на пол и с яростью раздробил ее на мелкие кусочки.
Нефертари, не перестававшая поддерживать силы старшего сына Рамзеса, подняла на Сетау признательный взгляд.
— Порча разрушена, Ваше Величество, Ка быстро поправится.
Нефертари убрала руки с затылка юноши и упала в изнеможении.
После того как доктор Парьямаху прописал безвредные укрепляющие микстуры, Сетау дал царице настоящее снадобье, вернувшее ее крови исчезнувшую энергию.
— Великая Супруга Фараона смертельно устала, — сообщил он Рамзесу.
— Я требую правду, Сетау.
— Поддерживая своей магией Ка, Нефертари отняла у себя много лет жизни.
Рамзес остался у изголовья царицы, стараясь дать ей силу, исходившую от него, ту силу, на которой было построено его царство. Он был готов пожертвовать ею, чтобы Нефертари познала долгую и счастливую старость и освещала своей красотой страну.
Потребовалась вся убежденность Амени, чтобы заставить Рамзеса вернуться к делам государства. Царь согласился разговаривать с другом после того, как услышал успокаивающий голос Нефертари, подтверждающей, что она почувствовала, как мрак отступает от нее.
— Серраманна представил мне длинный доклад, — заявил Амени. — Маг Офир арестован и будет судим за шпионаж, черную магию, покушение на членов царской семьи и убийство несчастной Литы и ее служанки. Но он не один виновен: Моисей так же опасен, как и он. Офир заговорил, он открыл, что Моисей имел намерение уничтожить всех первенцев в Египте. Без вмешательства Серраманна, расстроившего этот чудовищный план, сколько жертв мы бы оплакивали?