Госпожа Абу-Симбела
Шрифт:
— Серраманна! — воскликнул Амени, — я тебя повсюду искал. Ты так и будешь преследовать евреев?
— Моисей, причинивший столько зла, ушел невредимый... Несправедливость угнетает меня.
— Перед смертью Офир дал нам еще кое-какие сведения, прежде чем уничтожить себя собственным ядом, как скорпион: бедуинские предводители Амос и Бадуш, хеттские шпионы, покинули Египет вместе с евреями. Именно они снабдили оружием верных Яхве, надеясь, что евреи используют его против Фараона.
Серраманна ударил кулаком по левой ладони.
— Эти разбойники должны рассматриваться как преступники... Следовательно, у меня есть право схватить их, так же как и их соучастника Моисея.
— Верно.
— Отряд из пятидесяти колесниц поможет мне задержать злодеев и привезти в Пи-Рамзес.
Рамзес сжал Нефертари в объятиях. Нежная от любви, благоуханная, как богиня, она была прекраснее, чем когда-либо.
— Шенар убит, — сообщил царь, — и мятеж нубийцев подавлен.
— Нубия наконец узнает мир?
— Нубийские вожди казнены за измену, поселки, которые они захватили, устроили праздник в честь нашей победы. Украденное золото возвращено, часть его я разместил в Абу-Симбеле, другую — в Карнаке.
— Как продвигаются работы в Абу-Симбеле?
— Сетау ведет стройку с удивительной энергией.
Царица не могла долго скрывать важную новость.
— Серраманна и отряд колесниц направились по следу Моисея.
— По какой причине?
— Вместе с евреями из Египта ушли бедуины, состоявшие на службе у хеттов. Серраманна хочет задержать их и Моисея. Амени не противился этому, потому что сард действует соответственно Законам Маат.
Рамзес представил Моисея, возглавляющего еврейский народ, открывающего ему путь, умоляющего Яхве вести их и ночью, освещая дорогу огненным столпом, и днем, колоннами облаков указывая направление к Земле Обетованной. Ничто не заставит его отступить, никто не испугает его.
— Я только что получила длинное письмо от Путухепы, — добавила Нефертари, — она убеждена, что мы придем к миру.
— Превосходная новость!
В то время, как Рамзес произносил эти слова, мысли его были далеко, они неслись вслед за Моисеем.
— Ты боишься, как бы не был убит Моисей, не так ли?
— Я никогда бы не хотел увидеть его снова.
— Что касается мирного договора, остается один спорный пункт.
— Опять Урхи-Тешшуб?
— Нет, проблема, связанная с текстом... Хаттусили не хочет признавать, что он один виноват в войне, и жалуется, что выглядит подвластным, вынужденным подчиниться воле Рамзеса.
— Разве это не так?
— Текст договора будет обнародован, его прочтут будущие поколения: Хаттусили не хочет терять своего лица.
— Пусть хетт подчинится, или он будет уничтожен!
— Неужели мы должны отказаться от мира из-за нескольких резких слов?
— Каждое слово имеет большое значение.
— Могу я все же предложить новый текст договора властелину Двух Земель?
— Наверное, принимая во внимание требования Хаттусили?
— Принимая во внимание будущее двух народов, которые отказываются от войн, насилия и несчастья.
Рамзес поцеловал Нефертари в лоб.
— Есть ли у меня шанс избежать остроумия Великой Супруги Фараона?
— Никакого, — ответила она, кладя голову на плечо Рамзеса.
Моисей пришел в сильную ярость, когда узнал, что большинство евреев, ненавидевших пустыню, не привыкших спать под открытым небом, не имевших вдоволь пищи и воды и уставших от исхода, пожелали вернуться обратно в Египет. Аарон пытался призвать всех к порядку, гневно потрясая посохом.
Вдруг загремел голос Моисея. Он приказал подчиниться Яхве и продолжать путь к Земле Обетованной, какими бы ни были ужасными испытания. И длительный марш возобновился за пределы Силе в болотистую и влажную местность; иногда евреи проваливались в грязь, повозки опрокидывались, пиявки нападали на людей и животных.
Моисей решил сделать остановку недалеко от озера Сарбонис, граничащего со Средиземным морем; место считалось опасным, так как ветер пустыни приносил сюда огромное количество песка, песок оседал на непостоянные водные поверхности и создавал ложные земли, образовавшие «море тростника».
Никто не жил в этих пустынных местах, открытых порывам ветра и гневу моря и небес; даже рыбаки избегали их из боязни стать добычей зыбучих песков.
Женщина с растрепанными волосами простерлась у ног Моисея.
— Мы все умрем в этой глуши!
— Ты ошибаешься.
— Посмотри вокруг! Это Земля Обетованная?
— Конечно, нет.
— Мы не пойдем дальше, Моисей.
— Конечно, да. Мы пойдем туда, куда позовет Яхве.
— Как ты можешь быть таким уверенным в успехе?
— Потому что я видел Его зримого, женщина, и потому что он говорил со мной. Теперь иди спать, нам еще нужно будет приложить много усилий.
Покорившись, женщина подчинилась.
— Это место ужасно, — рассудил Аарон, — надо спешить вновь отправиться в путь.
— Необходим длительный отдых, завтра на рассвете Яхве даст нам силы.
— Ты никогда не сомневаешься в том, что мы достигнем цели, Моисей?
— Никогда, Аарон.
Колесницы Серраманна, сопровождаемые «царскими сыновьями», которые представляли особу Рамзеса, спешно продвигались по следам евреев. Когда он вдыхал воздух моря, ноздри старого пирата раздувались. Он дал знак своим людям остановиться.
— Кто из вас знает эти места? Откликнулся один возница.
— Это недоброе место. Я не советую вам беспокоить злых духов.
— Однако, — возразил сард, — евреи пошли по этому пути.
— Они вольны вести себя как безумные... Мы должны вернуться назад.
Вдали показался дым костров.
— Лагерь евреев не слишком далеко, — заметил «царский сын», — осуществим захват злодеев.
— Поклонники Яхве вооружены, — напомнил Серраманна, — и их много.
— Наши люди умеют сражаться, и колесницы дают нам превосходство. Лучники выпустят тучи стрел, и мы принудим евреев выдать бедуинских вождей. В противном случае мы нападем на них.