Госпожа Абу-Симбела
Шрифт:
Переходя от удивления к восхищению, хетты были приглашены на пир, во время которого они отведали рагу и голубей, маринованные почки, жареную говяжью вырезку, нильских окуней, жареных гусей, чечевицу, чеснок и сладкий лук, тыквы, салат-латук, огурцы, сладкий зеленый горошек, фасоль, компот из фиг, яблоки, финики, арбузы, козий сыр, круглые пирожки с медом, свежий хлеб, легкое пиво, вино красное и белое. По этому исключительному случаю подавали старое вино в глиняных кувшинах седьмого дня четвертого года царствования Сети, отмеченных символом Анубиса, властелина пустыни. Дипломаты дивились обилию и качеству блюд, любовались красотой каменной посуды и, в конце концов, отдались общему веселью, напевая по-египетски восхваления Рамзесу. Да, это был, конечно, мир.
Наконец столица заснула.
Несмотря на поздний час, Нефертари собственной рукой написала длинное послание своей сестре Путухепе, чтобы поблагодарить ее за усилия и рассказать ей о великолепных часах, которые переживали Хеттская империя и Египет. Когда царица поставила свою печать, Рамзес нежно положил руки ей на плечи.
— Разве не закончилось время для работы?
— День несет больше забот, чем часов, и не может быть по-другому, и хорошо, что это так: разве не повторяешь ты то же самое своим высокопоставленным сановникам? Великая Супруга Фараона не может пренебрегать Законом.
Праздничный аромат Нефертари очаровал Рамзеса. Мастер благовоний храма использовал не менее шестнадцати составляющих, среди которых были пахучий тростник, можжевельник, цветы шильной травы, смола терпентина, мирты и благовония. Зеленые тени подчеркивали длину ресниц, смазанный ливийским маслом парик оттенял величественную красоту лица.
Рамзес снял парик и распустил длинные и прямые волосы Нефертари.
— Я счастлива... Мы поработали на счастье нашего народа.
— Твое имя всегда будет связано с этим договором; это твой мир, ты его создала.
— Что значит наша слава в сравнении с точным следованием дней ритуалов?
Царь заставил соскользнуть бретельки платья с плеч Нефертари и поцеловал ее в шею.
— Как тебе сказать о моей любви?
Она повернулась и подставила ему свои губы.
— Сейчас не время для разговоров.
Первое послание из Хаттусы сразу же после подписания мирного договора вызвал всплеск любопытства при дворе Пи-Рамзеса. Неужели Хаттусили хочет вернуться к спорному пункту соглашения?
Царь сломал печать на ткани, прикрывавшей дощечку из драгоценного дерева, и пробежал текст, написанный клинописью.
Он тотчас же пришел к царице. Нефертари заканчивала перечитывание ритуала для праздников весны.
— Странное послание, в самом деле!
— Что-нибудь серьезное? — разволновалась царица.
— Нет, в некотором роде призыв о помощи. Хеттская императрица страдает от непонятной болезни. По мнению Хаттусили, кажется, в нее вселился злой дух, которого хеттским лекарям не удается изгнать из ее тела. Зная о талантах наших лекарей, наш новый союзник умоляет меня направить к нему врачевателя из Дома Жизни, чтобы восстановить здоровье императрицы и дать ей возможность иметь, наконец, ребенка, которого она желает.
— Это превосходная новость: связи между нашими странами будут усиливаться.
Царь приказал прийти Аша, ему он передал содержание послания Хаттусили. Тот разразился смехом.
— Эта просьба кажется такой несуразной, — удивилась царица.
— У меня ощущение, что хеттский император испытывает по-настоящему безграничное доверие к нашей медицине! Он требует, по меньшей мере, чуда.
— Ты что не доверяешь нашей науке?
— Конечно, нет, но как она дала бы возможность иметь ребенка женщине, будь она даже хеттская императрица, которая переступила порог шестидесятилетия?
Когда приступ смеха прекратился, Рамзес продиктовал Амени ответ для своего брата Хаттусили.
«В отношении императрицы, которая страдает — особенно от своего возраста — как мы знаем. Никто не может составить снадобье, которые сделали бы ее беременной. Но если бог грозы и бог солнца решат это... Я же отправлю превосходного мага и превосходного лекаря».
Рамзес тотчас же приказал отправить в Хаттусу магическую статую бога-целителя Хонсу, пронизывателя пространства, воплощенного в полумесяце. Кому другому, как не богу, в самом деле удалось бы изменить законы физиологии?
Когда посланник Небу, верховный жрец Карнака, достиг Пи-Рамзеса, царь решил перевести двор в Фивы. Со своей обычной распорядительностью Амени зафрахтовал необходимые суда и раздал указания, чтобы путешествие проходило по возможности в самых лучших условиях.
На царском корабле заняли места самые дорогие Рамзесу люди: его супруга Нефертари, сияющая; его мать Туйя, которая проявляла радость, что прожила достаточно долго, чтобы увидеть, как устанавливается мир между Египтом и хеттами; Красавица Изэт, смущенная от того, что будет присутствовать на великом празднике, его трое детей: Ка — верховный жрец Мемфиса, красавица Меритамон и юный Меренптах; его верные друзья, Амени и Аша, благодаря которым Рамзес смог построить счастливое царство, Неджем и Серраманна — преданные слуги. Не хватало только Сетау и Лотос, вынужденные уехать в Абу-Симбел, они присоединятся к свите только в Фивах. И Моисей... Моисей, который отказался от Египта.
На пристани верховный жрец Карнака лично встречал царскую чету. Небу очень постарел. Он с трудом передвигался, говорил дрожащим голосом и страдал тяжким ревматизмом; но взгляд оставался живым и чувства не ослабли.
Царь и верховный жрец обнялись.
— Я сдержал обещание, Ваше Величество; благодаря работе Бакхена и ремесленников зал Храма Миллионов Лет закончен. Боги мне даровали счастье любоваться этим огромным шедевром, где они найдут себе пристанище.
— Я сдержу свое слово, Небу; мы вместе поднимемся на крышу храма и полюбуемся на святилище, на его пристройки и дворец.