Госпожа Кофе
Шрифт:
– А со мной? – Я едва слышала его.
– Думаю, что и с тобой у него был бы разговор.
– Разговор?! Да ты, оказывается, совершенно не знала своего Минкина.
– Тимур, ты говоришь со мной таким тоном, словно я в чем-то провинилась.
– Нет, просто я подумал, что мы ходили с тобой по лезвию, ты не находишь?
– Нахожу, конечно. Просто я еще не осознала до конца, что могло произойти через некоторое время.
– Я не могу больше говорить.
– Тимур, я подготовлю дом, а ты найди покупателя, слышишь?
– В крайнем случае я возьму кредит под твой дом, вернее, ты возьмешь кредит, и я расплачусь.
Наконец-то я услышала от него то, что хотела услышать. Поженимся и уедем. Мы будем вместе, и нам никто не сможет помешать – вот что это значило для меня. И что теперь никогда в жизни Альмира не станет варить ему кофе по утрам или гладить рубашки, что теперь он не сможет обнять ее ночью, пусть даже и по семейной привычке. Он исчезнет из ее жизни навсегда, и его место займет его более молодой и не менее красивый брат – Ренат.
Рассвело, а я продолжаю сидеть и смотреть в окно, словно ожидая, что с минуты на минуту к воротам дома подъедет машина Тимура. В голове прокручиваю в который раз наш разговор. Мне кажется, он что-то недоговаривает. Тимур. «Думаю, что и с тобой у него был бы разговор». – «Разговор?! Да ты, оказывается, совершенно не знала своего Минкина». Что он этим хотел сказать? Что Сережа не церемонился бы с Тимуром и что его люди… Какой приказ Сережа мог бы отдать своим людям-костоломам, наемным убийцам?
Я холодею, представляя себе, как телохранители Сережи останавливаются рядом с Тимуром, как запихивают его в машину и везут куда-нибудь подальше от города, на пустырь, и там сначала избивают его, а потом убивают. Выстрелом в висок. Один выстрел. Потом еще один – контрольный. И что меняется в этом мире? Да мало что. Сережа по-прежнему делает вид, будто ничего не происходит, что у нас с ним все хорошо. Альмира будет искать своего мужа, а когда найдут его тело, похоронят, и его родной брат Ренат станет утешать молодую вдову – зацелует до потери сознания, до розовых, саднящих кровавых ссадин на губах и подбородке. И только я буду знать, кто убил Тимура. Буду ли я продолжать делать вид, что люблю Сережу, что у нас – семья? Найду ли в себе силы все изменить в своей жизни, отказаться от всех тех благ, которые дал мне Сережа: от комфортной теплой квартиры, красивой одежды, вкусной еды и счета в банке? И понимаю, что нет, не найду в себе сил. Я слишком боюсь нищеты и болезней, я постараюсь убедить себя в том, что у нас с Тимуром была просто интрижка, и эту же мысль постараюсь внушить Сереже. А еще лучше – забыть об этом и никогда не вспоминать.
И это любовь? Разве можно после всех этих признаний сказать себе, что я люблю Тимура? Или же после его смерти в моем сердце не останется и следа?
Я выпутываюсь из пледа, встаю и потягиваюсь всем телом – ночь, проведенная в кресле, дает о себе знать. У меня затекли и словно одеревенели все мышцы.
Я бреду в ванную и включаю бойлер, чтобы согреть воды для душа. Потом – на кухню, мне просто необходимо сварить себе кофе. Сейчас, в рассветные розовые часы, мысль о том, что в доме водятся призраки, кажется мне смешной. Может, это и был призрак, но призрак Сергея, а я не должна его бояться. Призраки не стреляют. Они способны лишь напугать.
Кофе горячий, огненный, мне кажется, он смешивается с моей кровью и бурлит по жилам, взбадривая меня, вливая
Привожу себя в порядок, смотрюсь в зеркало. Щеки порозовели. От горячей воды или от стыда?
Выхожу на крыльцо. Сад клубится в белом рассветном тумане. Воздух сладкий, напоенный запахами распускающихся деревьев, травы, пробивающейся сквозь слой влажной земли. Мне надо действовать. Найти в деревне женщину, которая приведет в порядок дом – помоет полы, вытрет пыль.
Выхожу на улицу и вижу – напротив ворот, на другой стороне дороги сидит на скамейке молодая девушка с дорожной сумкой. Курит. И вид у нее какой-то задумчивый. Подхожу.
– Привет.
– Привет. – Она словно просыпается. Смотрит на меня с любопытством.
– Ты чего здесь делаешь в такую рань?
– Да за мной должны были приехать и не приехали. Теперь жду звонка.
Я ничего не поняла. Да мне это и не надо.
– У тебя время есть?
– Думаю, целый вагон. А что?
– Заработать хочешь?
По виду она студентка. Скорее всего, ей негде жить. Может, сторожила дачу.
– Студентка?
– Нет. Просто моя машина сломалась, и я теперь завишу от одного своего приятеля.
Ого, да у нее своя машина! Может, и не согласится мыть полы в чужом доме. Хотя вид у нее непрезентабельный. Никакой. Она бледна, невзрачна. Одета в джинсу и какую-то стремную куртешку.
– Я дом продаю, – говорю как бы небрежно, словно только тем и занимаюсь, что каждый день продаю свои дома стоимостью в два миллиона долларов. – Но перед этим хотелось бы привести его в порядок. Там пыль. Надо все перемыть. Я хорошо заплачу.
– Сколько? – В глазах появился интерес.
– Сто долларов.
– Идет.
– Вот и отлично. Ты завтракала?
Оказалось, что не завтракала.
– Тогда ты иди в дом, а я пока схожу в магазин, куплю что-нибудь, а то у меня, кроме кофе и виски, ничего нет.
– Сигареты купите.
Я проводила ее взглядом и отправилась в магазин. Купила еще кофе, сахару, бисквитов, сыру, ветчины. Еще – моющие средства, тряпки для уборки, щетки, резиновые перчатки. Уже вышла из магазина и вспомнила про сигареты. Вернулась, купила «Мальборо» и зажигалку.
По дороге домой позвонила Тимуру.
– Думаю, ты уже можешь дать объявление в Интернет. Или в газету. Дай мой телефон. Господи, неужели скоро все это закончится?! Тимур, ты слышишь меня? – Я была чрезвычайно возбуждена, словно до меня только что начало доходить, что я действительно имею право на продажу дома.
Он сказал, что он очень занят, и отключил телефон.
8. Маргарита
Иногда я чувствую себя неловко перед Марком, когда знаю, чувствую, что кто-то хочет со мной познакомиться. Вот и этот Дворкин. Я не отрицаю, он может увлечься моим творчеством, но не думаю, что он попросил Егора, этого мальчика, чтобы тот устроил нашу встречу исключительно из-за моих картин. В идеале мне хотелось бы, чтобы мужчины понимали: у меня есть муж, которого я люблю, и оставили бы меня в покое. То есть мне надо бы научиться держать дистанцию, чтобы не причинять Марку боль. Но мне не всегда это удается.