Госпожа Удача

Эшли Кристен

— Господи, выкладывай уже, — прорычал он.

Я кивнула и выложила.

— Этот мир долгое время держал меня на грани, давил на меня, и мне удалось оставаться в стороне. Не знаю, что у тебя за дело, и я не знаю тебя, и мне уже приходится разгребать то дерьмо, что осталось от нарушенных обещаний. Добавки мне не нужно.

— Я же сказал, никакое мое дерьмо тебя не коснется, — напомнил он.

— А я сказала, что уже слышала это раньше, и вот я здесь, — парировала я.

Он уставился на меня, по его лицу по-прежнему

ничего не возможно было прочитать, но что-то заставило меня думать, что оно не было бесстрастным, а настороженным и оценивающим, и он не подавал никаких признаков этого, но мне казалось, что он видит меня насквозь.

Потом он спокойно сказал:

— Шифт тебя поимел.

— Знаю, — также спокойно ответила я. Шифт все знал, он знал, что нужно Уокеру, и все равно послал меня, нарушил мои границы, лгал и швырнул меня в лапы огромного, ужасающего, молчаливого, только что вышедшего на свободу бывшего заключенного с врагами и пистолетом.

— На этот раз, если выйдешь за дверь, никто тебя не укусит. Если вернешься к нему, он найдет способ поиметь тебя еще хуже, после чего, ты, вероятно, уже не сможешь выйти за дверь.

Я сжала губы, затем разжала и прошептала:

— Я знаю.

— Я могу избавить тебя от этого.

Должна была признать, над этим определенно стоило подумать.

— Пятьдесят кусков, — продолжил он, — и любое место на планете. О Шифте я позабочусь.

Он не сводил с меня глаз. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Он скрывал от меня эмоции, я это понимала. Хотя полагала, кто выучил покерфейс в тюрьме, вероятно, не будет открыто проявлять свои чувства. Но он не сводил с меня глаз, ни на секунду, и то, что он скрывал, он скрывал от всего мира, а не только от меня.

И он не бросался на меня. Не злился. Не кричал. Не угрожал. Сказал, что я могу уйти, и я ему верила. На самом деле, я верила во все, что он мне говорил. Мой детектор лжи был хорошо настроен, Ронни об этом позаботился. Кем бы ни был этот человек, он меня не обманывал.

И он мог избавить меня от Шифта, я это знала. Потому что Шифт его боялся, теперь я это понимала. Вот в чем была причина его безумного телефонного звонка. Он хотел убедиться, что Тай Уокер получит то, что хочет, и ему понравится то, что он увидит. Он использовал меня, чтобы угодить Уокеру, иначе тот спросил бы с Шифта за то, что ему причитается, по-другому.

И он был прав, я сматываю удочки, и пятьдесят тысяч долларов будут как нельзя кстати.

И я избавлюсь от Шифта.

Уеду подальше от этой жизни, стану чистой и свободной.

Чистой и свободной.

Наконец-то.

— Как долго продлится это, хм… дело? — спросила я.

Я не знала, увидела ли что-то, но могла поклясться, его тело расслабилось, даже если перемена была настолько незначительной, что казалась иллюзией.

— Не знаю, — ответил он.

— У меня работа.

— Хочешь избавиться

от Шифта — уезжай из Далласа. А уехав из Далласа, ты все равно бросишь работу. С тем же успехом можно сделать это прямо сейчас.

Это было правдой. Хреново, потому что моя работа мне нравилась; я работала у Левенштейна почти десять лет. Но всегда знала, когда-нибудь я ее брошу, либо когда уйду от Ронни, либо когда Ронни рискнет ради нас и покончит с Шифтом.

Однако…

— Я не предупредила.

— Чрезвычайная ситуация, — сказал он.

— Что?

— Потребовалось срочно уехать. Тебе надо ухаживать за больной мамой. Лучше ей не становится, и ты не возвращаешься. Дерьмо случается. Они справятся.

— У меня нет мамы.

Он замолчал, на лице по-прежнему не отражалось ничего, кроме настороженности и оценки.

Затем он сказал:

— Отец.

— И его нет.

И снова я могла поклясться, что что-то произошло с его телом, хотя не была уверена, но на этот раз оно не расслабилось, а напряглось.

— Да плевать, кто это будет — бабушка, дедушка, без разницы…

Я покачала головой, показывая, что у меня нет ни бабушки, ни дедушки.

Он уставился на меня.

Затем прошептал:

— Иисусе.

— Долгая история, — пробормотала я.

Он снова молча уставился на меня.

Так продолжалось некоторое время.

Потом он произнес:

— Я уже сказал, у меня дел до хреновой кучи. Мне некогда давать тебе время на раздумья о возможном выборе. Сейчас или никогда. Или выходишь за эту дверь или остаешься и становишься миссис Уокер.

Я плотно сжала губы.

И воспользовалась наносекундой, которую он мне дал, чтобы обдумать свои варианты.

Затем я втянула в себя воздух.

— Можно мне первой принять душ?

*****

Tай

Телефон Лекси зазвонил, когда он выходил из магазина. Вытащив его из заднего кармана, он повернул его и увидел на дисплее код Колорадо — этот номер он знал. Открыв телефон, он приложил его к уху.

— Да?

— Плохие новости, брат, — донесся до него голос Тейта, и у Тая перехватило дыхание.

Тейт трудился на совесть, что неудивительно.

Тейтум Джексон всегда прикрывал ему спину. Вероятно, прошлой ночью он не сомкнул глаз, чтобы прикрыть спину Уокера.

— Да? — повторил он.

— Твоя женщина любит шмотки.

С груди Уокера спала тяжесть.

— Уже знаю, — солгал он. Он не знал, но вес ее чемодана означал, что она набила эту хреновиу так, что в момент, когда она его откроет, содержимое разлетится по всей комнате.

К счастью, он дал ей инструкции и ушел, так что, когда это случится, его не будет рядом.

Поэтому он решил, что угадал правильно.

А теперь Джексон проверил ее кредитку.

Догадка подтвердилась.