Госпожа ворон
Шрифт:
Бану гостила у Бугута, покуда Праматерь не родила Акаба в черные дни солнцестояния, и вернулась в фамильный чертог уже на исходе декабря. Только оказавшись за письменным столом кабинета, молодая танша позвала Гистаспа говорить о делах.
— Кто бы мог подумать, что такое путешествие пойдет вам на пользу. Вы похорошели, — заявил тот, располагаясь.
Бансабира реагировала удивительно спокойно:
— Ты тоже. Есть какие-нибудь новости о происшествиях в наше отсутствие?
— Нет, — спокойно солгал Гистасп. Рассказывать
"Не приближайся к моей сестре" — гласила надпись, прочитав которую Гистасп озадачился всерьез. Со сколькими важными сестрами он имел дело с момента возвращения из похода? Бансабира, Ниильтах, Иттая — всего трое.
Остерегаться быть подле сестры, если бы разговор шел о тану Яввуз, мог требовать, разве что Адар, и то — по наущению отстраненного Отана. Ибо все происходящее напоминает больше всего детское мелкое пакостничество, но никак не серьезный настрой взрослого человека с намеченной целью. А уж если исходить из того, что выходки недоброжелателя настигают Гистаспа исключительно в стенах чертога, то вовсе выходит, что негодник живет здесь и особо часто за стенами не показывается.
С другой стороны, размышлял Гистасп, пока шел к Бансабире, его неприятности начались с того момента, как танша наказала ему тренировать дочерей Тахбира, и, если вспомнить, какими злющими глазами смотрел на него Тал на собрании, когда отстраняли Отана, версия не кажется такой уж бессмысленной. Вероятнее всего, дело именно в Иттае, решил генерал. Она… если предположить, что она стала проявлять к нему, Гистаспу, интерес, все становится на свои места. Неважно, чем происходящее было на самом деле (вполне возможно, девчонке и впрямь требовались его советы), Тал мог воспринять события в лирическом ключе. Особенно, если каким-нибудь случаем видел ту сцену на тренировочной площадке. Вдруг, приметив таншу с Валом, Гистасп настолько растерялся, что не заметил еще парочки зрителей?
Словом, пока эта версия была наиболее правдоподобной, но без доказательств Гистасп не торопился озвучивать подозрения. Один раз бездоказательно он уже обвинил родственника Бансабиры, и окончание того диалога помнил хорошо. Как бы Бану ни относилась к родственникам сама, безопасность и интересы клана Яввуз в спорах со сторонними она отстаивала отчаянно.
— Уверен? — уточнила танша.
— Да, все, как и до нашего отбытия. У вас будут какие-то указания? — альбинос заторопился сменить тему.
— Да ты прозорлив, — без усмешки усмехнулась Бану, и Гистасп повеселел. — Скажи, ты ведь понимаешь, почему я назначила именно тебя тренировать кузин?
— Потому что я не задаю вопросов? — отозвался Гистасп с таким выражением лица, что было ясно: опять подшучивает.
— А смысл их тебе задавать? Я же сама все рассказываю, — буркнула танша совсем по-свойски.
— Ну, я полагаю, дело в сознательности? — Гистасп вернулся к нужному руслу. Бансабира кивнула едва заметно:
— Именно. Я всегда считала, что ты осознаешь разницу между должностью и титулом.
Гистасп предпринял героические усилия, но не подал виду, что существенно напрягся каждой клеткой. Неужто это и правда Тал пытался намекнуть ему держаться подальше от сестры-близняшки? И уже успел нажаловаться? Да уму не постижимо. Взрослый мужчина в первую очередь поговорил бы с самим Гистаспом, имей он к нему дело.
Тем не менее, сдаваться было рано, решил Гистасп. К тому же, танша, кажется, говорит совершенно спокойно…
Но когда и кого спасало ее спокойствие?
— Поэтому сейчас ты особенно ценен.
Хм. Все же не похоже на предвестие катастрофы.
— Дело в Иттае.
Или похоже?
— Мы с Тахбиром обговорили ее брак.
Слава Праматери.
— В отличие от Ниильтах, она довольно враждебно настроена к Каамалам. И, мне кажется, ты имеешь на нее некоторое влияние. Поэтому за оставшиеся до годовщины отца два месяца тебе надо сделать из нее хоть немного уверенного бойца, особо преданного нашей семье. Постарайся, насколько сможешь.
В мыслях Гистасп только что выклянчал у Старухи Нанданы обратно свою душу. Вот оно что. Иттая выходит замуж за Этера. Незавидная участь, зато почетная роль, рассудил генерал.
— Сделаю, что смогу.
— Единственная сложность в том, что тебе надо подобрать доверенного человека, который, в случае чего, мог быть подменить тебя на какое-то время. Непродолжительное.
Гистасп состроил замученную физиономию:
— Мы что, опять куда-то едем? Вы издеваетесь? — добавил он, не дожидаясь ответа.
Бансабира усмехнулась краешком губ и показала альбиносу сверток бумаги:
— Раман Кхазар Четвертый и раману Тахивран собирают всех действующих танов Яса на юбилей государя. Думаю, даже такой безразличный ехидина, как ты, не отпустит меня в логово этой старой стервы в одиночестве.
Гистасп развел руками:
— Как же я могу? — притворно ужаснулся он и тут же стал самим собой. — Там ведь будет столько интересного.
Бансабира негромко рассмеялась.
— И когда нам выдвигаться? — Гистасп улыбался, не теряя серьезности в тоне.
— О, время пока есть. Через три недели.
— Ну хоть какая-то передышка, — посетовал генерал.
— Да ты стал неженкой, — заметила с подколом Бану.
— Я окоченел в сугробах Бугута, — оправдательно буркнул Гистасп.
— Вот и отогреешься на югах.
— Лучше бы мне отогреваться в объятиях какой-нибудь красотки. Но знаете, у меня столько дел, столько дел, что совсем не остается возможности. Моя госпожа страшно не любит отдыхать сама и другим не дает.
Бансабира окончательно расхохоталась. А Гистасп, улыбаясь, почему-то подумал, что здорово заставить ее вот так посмеяться.
— Кстати об Иттае и путешествиях. Слышал, она вернулась?
— Сегодня утром, — подтвердила тану. — С полным ворохом вестей. Осталось правильно использовать их и все-таки убедить весь Алый танаар том, что в обмен на Ранди Шаута его семья пообещала мне восемь тысяч невольников.