Госпожа

Райз Тиффани

Шаги в коридоре предупредили, что у нее осталось всего несколько секунд наедине с собой. В конце библиотеки располагался камин, а возле него висел ряд антикварных бронзовых каминных принадлежностей, включая кочергу. Взяв ее, Нора ощутила нечто странное. Ее тяжесть удивила ее. Она была тяжелее, чем можно было предположить. Она ощутила в ней историю, но не понимала, почему. Неважно. Она была той же длины, что и стек, и Нора сжала ее так же. Кингсли Эдж был первым мужчиной, который вложил в ее руки стек. Правильно используемый стек едва причинял боль, когда касался

тела, но он определенно мог нанести большой вред при неправильном использовании. Первое предупреждение от Кингсли, когда он впервые дал ей ее красный стек – «никогда не бей по лицу, никогда не бей возле глаз. Я встретил парня в Индии, который ослеп, когда богатый мужчина ударил его по глазам стеком. Не доводи меня до суда, ch'erie».

Дверь начала открываться. Нора подошла к ней.

В комнату вошел мужчина.

Нора нацелилась в глаза.

По его лицу было понятно, что он ожидал нападения, но не такого. Он остановил медный прут в дюйме от головы и другой рукой схватил Нору за запястье, и швырнул ее на пол. Она жестко ударилась, и из легких будто выбило весь воздух.

– Андрей, ты должен был предвидеть это, - над ней послышался высмеивающий тон Мари-Лауры. Нора начала бороться, но сдалась, когда мужчина, Андрей, стоя на коленях, навалился на нее всем весом.

– Я видел, что она делает. Думал, она нацелится в пах, - ответил мужчина.

– ПЧЯ я занимаюсь, только когда мне платят, - прорычала сквозь зубы Нора. Она едва дышала с этим ублюдком Андреем на спине. Другой мужчина, Деймон, вероятно, весил полторы влажных тонны. Этот парень все две сухих тонны.

– ПЧЯ?
– повторила Мари-Лаура.

– Пытки члена и яиц.

Раскатистый смех заполнил комнату, и Нора заметила, как Мари-Лаура опускается на пол в море прозрачного черного атласа.

– Ты восхитительна, - Мари-Лаура убрала черную прядь волос с лица Норы.
– Это хорошо. Мне сейчас так весело. Мой муж танцует для меня. Я танцевала для него тридцать лет назад. Теперь его очередь.

– Что ты хочешь от Сорена?

– Чуть-чуть поиграть, - Мари-Лаура взяла еще один локон и игриво накрутила его на палец.
– Я была с ним такой глупышкой. Я сожгла его кровать. И Деймон убил одну из собак моего брата. Он даже написал сообщение кровью.
– Мари-Лаура захихикала как школьница.
– Так глупо. Я даже дала ему время до полудня пятницы, чтобы он принял решение насчет нас. Полдень. Я видела слишком много фильмов, верно?

– И недостаточно психологов.

Насмешка, казалось, не произвела впечатления. Мари-Лаура продолжала улыбаться.

– Подними ее, - сказала она, кивая Андрею. Мужчина схватил Нору за плечо и заставил ее встать.
– Ты отвратительная.
– Мари-Лаура окинула взглядом Нору с головы до ног.
– И от тебя воняет.

– Я следую французской моде. Душ принимаю раз в неделю.

– А помочиться на себя тоже по-французски?
– Мари-Лаура захлопала ресницами и поморщила нос, как маленькая девочка.

– По твоей вине я отключилась. Я приму душ, если ты мне позволишь. У меня отличная

душевая кабина дома. Я даже сама могу туда добраться. И сама закрою за собой дверь.

Желая прощупать почву, Нора шагнула вперед, и Андрей одним быстрым движением толкнул ее к стене. Он отлично справился - толкнул достаточно сильно, чтобы до нее дошло, но она не поранилась. Отличная техника.

– Ты обещала быть моей гостьей, помнишь?
– напомнила ей Мари-Лаура.
– Маленькая девочка на пути в дом моего брата с посланием моему мужу. А ты остаешься со мной. Я с нетерпением жду этого. Я не часто провожу время с женщинами. Больше предпочитаю компанию мужчин.

– У меня тоже не много подруг. Меньше драмы, больше членов. Понимаю.

– Ты никогда не затыкаешься, да?
– Мари-Лаура склонила голову набок и изучала Нору, словно встретила инопланетное существо.

Нора ответила полнейшей тишиной.

Мари-Лаура кивнула.

– Ты забавная, - одобряюще сказала она.
– Это tr`es ch`ere. Поэтому тебя любит мой муж? Потому что ты заставляешь его смеяться?

– Я довольно интересная, но не знаю, по этой ли именно причине он любит меня.

– Какие-нибудь теории по этому поводу?
– Мари-Лаура пренебрежительно пожала плечами, это было так по-французски, что Нора хотела влепить ей пощечину.

– Ни одной рациональной.

– Вот что я хочу понять.
– Мари-Лаура снова просканировала Нору взглядом с головы до ног.
– Я хочу знать... почему ты? Давным-давно я думала, peut-^etre, что он мог любить только такого, как он сам, мужчину, мальчика. Я простила его за нелюбовь ко мне, потому что он ничего не мог сделать. Я даже ушла, чтобы он и мой брат могли быть вместе. Но он может любить женщину, и из всех женщин на земле, элегантных женщин, умных женщин, верных женщин с осанкой и с родословной.
– С этими словами Мари-Лаура посмотрела на левую руку Норы. Нора ощутила, будто кольцо на пальце потяжелело. – Так много прекрасных женщин в мире, а он выбрал тебя.

– Знаю. Безумие, верно? Если ты все-таки докопаешься до истины, будь добра, дай мне знать.

– Мы узнаем, я и ты. Пойдем. Ты останешься со мной. Но сначала нам нужно вымыть тебя. Я едва могу смотреть на тебя. Андрей, приведи ее, s’il vous pla^it.

Мари-Лаура грациозно, как танцовщица, которой она была, развернулась к двери. Мужчина взял Нору под локоть крепкой хваткой и повел к двери.

– Не возражаешь, если я спрошу, где мы?
– Нора осмотрела коридор. Все казалось таким знакомым, и все же...

– Ты не знаешь?

Нора попыталась не закатить глаза.

– Я знаю, что уже была здесь раньше.

– Да? Удивлена, что он привез тебя сюда. Думала, он приезжал сюда как можно реже.

– Сорен привозил меня сюда?
– как только она произнесла это, Нора заметила картину на стене коридора. Маленькая девочка, около восьми лет, в белом платье сидела в кресле-качалке с плюшевой лошадью в руках. Художник нарисовал девочке улыбку, но оставил ее глаза пустыми, без надежды и счастья.