Госпожа

Райз Тиффани

– Да, мы хорошие друзья.

– Очень хороший друг. Вы неделю провели в его постели.

– Ну... не всю неделю. Мы иногда выбирались.

– Ты пытаешь сделать вид, что тебе наплевать на него. Но я не верю. Ты бы не согласилась выйти за кого-то, если бы тебе было все равно.

– Почему нет? Сорену отказала.

Глаза Мари-Лауры вспыхнули.

– Деймон?

Деймон шагнул вперед и схватил Нору за горло. Мари-Лаура поползла вперед по покрывалам и чопорно опустилась на колени перед Норой, которая сидела связанная по рукам и ногам и удерживаемая Деймоном за горло. Она все еще могла

дышать, слава Богу, хотя его пальцы обхватывали ее достаточно сильно, чтобы оставить синяки. Все хорошо... она может справиться с этим и не запаниковать. Сколько раз Сорен прижимал ее к стене, обвивая пальцами горло? Больше тысячи. Конечно, с ним рука на ее шее принадлежала мужчине, который любил ее, который отрежет себе руку, прежде чем причинит ей вред. И когда он держал ее за горло, это было для того, чтобы возбудить ее, подстегнуть ее голод по нему своей властью и собственническим инстинктом. Деймон делал это, чтобы вселить страх ради подчинения, ради поражения. Она замолчала и застыла. Давая ему понять, что он выиграл. Она знала, что это к лучшему.

– Послушай меня, - начала Мари-Лаура, ее голос был мягким и зловещим.
– Я скажу тебе кое-что очень важное, так что будь внимательна. Не могу передать тебе, насколько это занятно заставлять моего мужа и брата танцевать для меня последнюю неделю, пытаясь выяснить, кто же их терроризировал. Я люблю эту игру, и пока я не готова ее завершить. Сейчас мой муж испытывает настоящий ужас, ужас настолько мощный, что я могу ощутить его аромат. Какая бы ни была причина, он любит тебя, шлюху и потаскуху, коей ты являешься. И раз он любит тебя, а ты у меня, я заставлю его танцевать столько, сколько пожелаю. Конечно, это не может продолжаться до бесконечности, верно? Даже мне становится скучно.

– Что ты хочешь?
– спросила Нора, когда пальцы Деймона расслабились достаточно, чтобы она могла говорить.

– Я хочу, чтобы кто-то умер, - однозначно ответила Мари-Лаура.
– Я видела вас - тебя, моего брата и моего мужа - вы как нити ткани переплетены друг с другом. Я хочу потянуть за одну нить и посмотреть, как вы все разваливаетесь. Если ты умрешь, мой муж будет разрушен. Если умрет муж, пытаясь спасти тебя, будет раздавлен мой брат. Убив одного из вас, я убью всех. Я хочу смотреть на все это. Хочу увидеть это разрушение своими глазами. Я хочу, чтобы мой муж, брат и ты поняли, что, в конце концов, все мы должны заплатить за свои грехи. Вот почему сейчас ты в моих руках и надолго я тебя здесь не задержу. Я собираю их долги. Время кому-то их оплатить.

Мари-Лаура пододвинулась немного ближе. Она взяла отброшенное полотенце и вытерла стекающую воду с лица Норы. Нора съежилась от ласкового жеста.

– Если ты продолжишь так дразнить меня, - продолжила Мари-Лаура, - тогда я утрачу терпение и отдам тебя Деймону и Андрею, и я более чем уверена, что ты не переживешь игры с ними. Поэтому я вежливо прошу тебя держать свои комментарии при себе. Я бы не хотела, чтобы эта игра закончилась досрочно. Ты меня поняла?

Мари-Лаура отбросила полотенце на пол и села на пятки.

– Поняла, - ответила Нора. Мари-Лаура кивнула Деймону, и тот отпустил Нору. Он снова отошел назад, и Нора вдохнула с благодарностью за каждый вдох.

– Хорошо. А теперь давай поговорим о твоем женихе.
–

Мари-Лаура вернулась к изголовью. Она откинулась на подушки и полы полупрозрачного халата обрамляли ее как веер.
– И прекрати притворяться, что тебе наплевать на него. Я знаю другое. Я прочитала твой файл. Кингсли описал твоего молодого человека, как твою единственную слабость. Я бы хотела знать, что он имел в виду. Особенно учитывая то, что ты, кажется, сплошь состоишь из слабых мест.

– Я тоже не знаю, что он имел в виду. Как ты и сказала, Уес - одна из множества моих слабостей.

– Молодые мужчины твоя слабость?

– Вроде того. У меня легкое влечение к девственникам. Весь этот нереализованный потенциал заставляет девушку хотеть, ну знаешь, раскрыть его.

– Значит, это всего лишь секс?

– Не всегда. Хотя, по большей части, да, - без угрызений совести ответила Нора.

– Да? У тебя было много невинных мальчиков?

– Несколько.

– Я бы хотела знать цифру.

Нора снова стиснула зубы, но подавила желание ответить что-то, что, несомненно, приведет ее к грани смерти. Глубоко вдохнув, она погрузилась в свое прошлое, когда призраки давно ушедших ночей всплыли в ее памяти.

Брэм... семнадцатилетний парень-сабмиссив, с которым ее познакомил Кингсли.

Алекс... восемнадцать, почти восемнадцать.

Ноа... один из друзей Уеса из Йорка. Она не знала, что они были друзьями, пока к ней не переехал Уесли. Несколько бессонных ночей она гадала, расскажет ли Ноа Уесу о ночи, которую он провел, привязанный к ее изголовью.

И, конечно же, ее ангел, Микаэль. Пятнадцать. Подарок от Сорена, который знал о ее слабости и решил использовать ее, чем просто проигнорировать ее.

– Пять, считая Уесли. Достаточно для общей картины, но недостаточно для фетиша.

– Пять. Впечатляет. Настоящие девственники?

– Все до последнего. Если мы говорим о тематических девственниках, увеличь число в три раза.

– И никаких угрызений совести?

– Нет. Ладно, может немного, но только с Алексом.

– Алексом?

– Он был сыном той суки, которая писала рецензии. Полностью обосрала мою первую книгу. Называла моих прекрасных извращенцев «больными» и «оскорбительными». Поэтому я расквиталась с нею, всю ночь отвратительно совращая ее младшенького.

– И ты чувствуешь вину за это?

– Не за секс. За записку, которую я передала его мамочке на следующий день.

– Ты отправила его матери записку после того, как совратила ее сына? Что в ней было?

– В ней было...
– Начала Нора и вдохнула. Она не гордилась этим моментом.
– В ней было «Твой сын прошлой ночью оценил меня на пять звезд. И пять пальцев».

– Ты улыбаешься.

– Я пытаюсь изо всех сил сожалеть об том. Клянусь Богом.

– Ты поражаешь меня. Почему девственники? Они не понимают, что делают.

– У меня был такой потрясающий первый опыт, что я люблю им делиться с другими людьми. Лучше, чем пять минут на заднем сидении Бьюика, верно?

– Как альтруистично.

– Я даритель.

– И мой муж не против этого? Не против того, что ты наставляешь ему рога с каждым встречным?

– Ты сказала «наставляешь рога»? Не думала, что люди до сих пор так выражаются.