Гость из будущего. Том 1
Шрифт:
— Ну, Феллини, не доживешь ты у меня до премьеры, помяни моё слово, — погрозил мне пальцем Леонид Быков. — Вицин, Филиппов и Смирнов, ха-ха, а что? В это что-то есть.
— А почему Феллини? — заинтересовалась Нона.
— Потому что он его незаконнорождённый сын, ха-ха, байстрюк, ха-ха, — захохотал наш главный режиссёр. — Пойдёмте репетировать, Нона Николаевна, а то у нас до кинопробы осталось всего два часа.
Предсъёмочная репетиция, которая в декорациях квартиры Наташи шла уже полтора часа, лично мне, не внушала никакого оптимизма. Чувствовалось,
— Соберитесь, ёлки-палки, через тридцать минут съёмка!
— Спокойно, пехота, прорвёмся, — хмыкнул Леонид Фёдорович.
— Кажется, с вами прорвёшься, — пробубнил я. — Вы ни разу сцену целиком не прошли. А у кого-то уже в понедельник художественный совет.
— Всё, я готова, хи-хи, — хихикнула Нонна, поправив ниспадающие и вьющиеся на кончиках волосы до плеч.
Кстати, это я настоял, чтобы актрисе не крутили на голове бабушкины кудряшки и чтобы не прятали красивые светло-русые волосы в пучок, как это делали в начале века наши уважаемые прабабушки. Ещё мне немного пришлось поругаться с костюмершей, которая хотела напялить на Нону страшную чёрную юбку и тёмно-красную рубашку. После чего я лично сводил московскую актрису в костюмерный цех, нашёл для неё там белые брючки и красную водолазку, которая великолепно облегала точёную фигурку девушки. В таком наряде Нонну Новосядлову можно было легко принять за богатую иностранную туристку из США или Европы. И на её фоне главный герой в чёрном костюме без пуговиц выглядел ещё более нелепо.
— Да, худсовет — это дело серьёзное, — кивнул Быков и, войдя в образ главного героя по фамилии Зайчик, произнёс, — тук-тук-тук.
При этом актёр постучал рукой в невидимую дверь. Нонна, тоже войдя в образ Наташи и, сделав свои огромные глаза ещё больше, сначала открыла невидимую дверь, а затем спросила:
— Что с вами Зайчик?
— Со мной ничего. Я в порядке. Вот с этим надо что-то сделать, — Быков-Зайчик показал бутылку «Советского шампанского».
— Вы — пьяница? Вы хотите выпить? Тогда зачем вы пришли ко мне в 12 часов ночи? — захохотала актриса.
— Ещё раз! — раздражённо рявкнул я. — Никто в диалоге не предлагает выпить, напиться и так далее. Нет там таких слов. Собрались!
— Всё, я готова, — пролепетала Нонна-Наташа и, округлив глаза, произнесла, — что с вами Зайчик?
— Со мной ничего. Выпить просто захотелось, ха-ха-ха! — заржал наш главный герой. — Извини, Феллини. Мой косяк.
— Соберитесь же, ё-моё! — топнул я ногой.
— Всё-всё, я в образе, — пробормотала Нонна, пару раз глубоко вдохнула и выдохнула и, скорчив удивлённое лицо, произнесла, — что с вами Зайчик?
— Со мной ничего. Я в порядке. Вот с этим надо что-то сделать, — Быков показала бутылку шампанского.
— Да, это проблема, — покачала головой Нонна-Наташа. — Но вы соображаете, который сейчас час?
— Не очень. Просто день сегодня особенный, — замялся Быков-Зайчик.
— Вы имеете в виду премьеру? — абсолютно
— Ха-ха-ха! — тут же загоготал Быков.
— Делайте что хотите, — махнул я рукой, — репетируйте, как хотите, а я пошёл. Завалимся на худсовете, тогда и посмеёмся все вместе.
— Феллини, стоять! — гаркнул на меня главный режиссёр. — Цыганочка с выходом, играем в последний раз. — Леонид Быков, выдохнул, собрался и кивнул Ноне, чтобы та подала свою реплику.
— Что с вами Зайчик? — удивилась Нонна-Наташа.
— Со мной ничего. Я в порядке, — Быков-Зайчик показал бутылку шампанского, на секунду задумался и, усиленно пытаясь не заржать, сказал, — я принёс вам шампанское, советское, чтобы мы с вами напились, так как время уже позднее. А мне завтра на работу. Я гримёром работаю в театре, а вы?
— Ну, тогда наливайте, ха-ха-ха! — Нона буквально затряслась от смеха, — я тоже там работаю актрисой! Ха-ха.
— А я там работаю клоуном! — гаркнул я. — Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста! — я отвесил поклон двух хохочущим актёрам. — Бамбарбия кергуду! Это вам не лезгинка, а твист!
Затем я подёргался, туша носками правой и левой ноги предполагаемые сигаретки и, пнув со всей силы по креслу, которое притащил сюда ещё два дня назад, с гордо поднятой головой пошёл в ресторан.
Первое желание было заказать к макаронам и котлете 50 грамм водки. Чтобы опрокинуть рюмашку и впасть в абсолютное забытьё, а на утро проснуться в чьих-нибудь женских объятьях, желательно приятных. Но в ленфильмовском кафе-ресторане меня нагнали Зайчик и Наташа или Лёня и Нонна, поэтому я, отказавшись от водки, решил послушать, что они мне ещё напоют.
— Извини, Феллини, — зашептал мне на ухо Леонид Фёдорович. — Ну, не могу я сегодня собраться и запомнить новый диалог. Я, честно говоря, и старый не могу вспомнить. Выручай, завалимся на худсовете, всем плохо будет.
— Выручайте нас, Феллини, — поддакнула Нонна Николаевна, на которую тут же уставилась вся мужская и вся женская половины ресторана, барышни смотрели на необычное сочетание в одежде, а мужики на всё остальное. — Я тоже не могу запомнить слова.
— Могу вам выписать справку, что вы оба заболели прогрессивным параличом памяти, годится? — зло прошипел я.
— Справки худсовет не рассматривает, — обиженным тоном произнёс Быков. — Вспомни, как ты здорово придумал с показом мод. Мы вчера смонтировали этот эпизод — во получилось? — режиссёр показал большой палец. — Даже не заметно, что у нас в кадре не профессиональные манекенщицы, а простые начинающие актрисы, которые ходить красиво не умеют.
— Скажите девушка, а вы, где приобрели такой наряд? — к нашему столику неожиданно подошла Клара Лучко.
В соседнем павильоне №4 вели досъёмку «Государственного преступника», поэтому людей из их съёмочной группы в ресторане было большинство. А главный режиссёр «преступника» Николай Розанцев, сорокалетний мужчина с приятными классическими чертами лица, чуть бутербродом не подавился, когда увидел нашу главную героиню.
— Клара Степановна, эту одежду специально для нашей кинокомедии привёз знакомый дипломат из Норвегии, — соврал я.