Гость из Космоса
Шрифт:
– Чашки у них нет, есть только кружка, - сказала она. В полной тишине люди мысленно представляли себе, как к лежащему на шкурках больному подносят кружку.
– Они показали кружку. Он говорит: «Это для того, чтобы пить».
– Так, - сказал профессор, снимая очки и протирая их платком: у него оказались голубые, почти синие глаза.
– А часы у них есть? Пусть покажут.
– Он ответил: «Это для того, чтобы… время».
– А сахарница? Есть у них сахарница?
– говорил профессор, надевая очки и оглядывая приготовленный
– Сахарницы нет.
– Ну, а бутылка водки найдется? Пусть покажут больному.
– Вот это непременно узнает, - сказал низким шепотом летчик Загоров.
– Спирт есть. Показали бутылку спирта. Больной ответил: «Это для горького… и жжет».
– Мне все ясно, - сказал профессор.
– Поблагодарите больного.
– Можно кончать связь?
– спросил контр-адмирал, беря из рук Загоровой трубку.
Профессор кивнул, потом сказал, обращаясь к дочери:
– Амнестическая афазия. Бывает при абсцессе мозга, левой височной доли. Удар был по левому уху?
– По левому, - подтвердил капитан «Седова».
– И как же?
– спросил контр-адмирал.
– Очень плохо, - сказал профессор.
– Неизбежная смерть, если…
– Если?
– разом спросили капитан «Седова» и адмирал. Морщинистое обветренное лицо капитана и чуть рябое лицо адмирала были одинаково напряжены.
– Если немедленно не сделать трепанацию черепа.
– Нужна срочная операция, - вставила Загорова.
– Это невозможно, - вздохнул Борис Ефимович.
– Никакой корабль не пробьется к острову раньше августа. Никакой самолет не сядет сейчас ни на острове, ни около него.
– Значит… приговорили?
– медленно выговорил адмирал.
– Я не знаю, я не полярник, - раздраженно сказал профессор.
– Не берусь судить, можно ли доставить на остров хирурга, способного провести эту очень сложную операцию… но он там необходим.
Капитан «Седова» поставил локти на расставленные колени и опустил на ладони полуседую голову.
– Какой был это человек, товарищи!.. Такая утрата…
– Не только для полярников, - сказал контр-адмирал.
– Для всех нас.
Загорова взяла с празднично убранного стола салфетку и стала мять ее в руках.
– Вася, - тихо сказала она, - а долететь до острова полярной ночью можно? Ты бы мог долететь?
– Если будет задание, долетим.
– Николай Степанович… то есть товарищ контр-адмирал!
– сказала Загорова, подходя к адмиралу и вытягиваясь.
– Кушакова можно спасти, если хирург спрыгнет с парашютом.
– С парашютом?
– спросил профессор, поднимая брови.
– Ах, что вы!..
– прервал Борис Ефимович.
– Завтра в Москве выходной. Только послезавтра добьешься… Да и есть ли еще такой специалист, который прыгал бы с парашютом?
– Я прыгала с парашютом, товарищ контр-адмирал. Если вы дадите такое задание и летчик майор Загоров доставит меня к острову, я спрыгну.
– Ты?
– не удержался от громкого возгласа Загоров.
– А как же малышка наш?
В столовой зашумели. Контр-адмирал встал. Был он роста небольшого, но сейчас казался высоким и плотным. От него ждали решения. Вмешался профессор:
– Это, конечно, похвально! Весьма похвально. Но разрешите задать вопрос капитану медицинской службы. Вы, товарищ капитан медицинской службы, делали подобные операции?
– Нет, папа, я не делала. Но ты научишь меня… Скажи, папа, ты бы мог меня научить… за сегодняшнюю ночь?
– Я?
– профессор откинулся на спинку кресла.
– Муж должен отвезти… отец научить?
– Это действительно возможно сделать?
– спросил адмирал.
Профессор растерянно снял очки и стал их протирать.
– Конечно, это возможно, но…
– Что вам для этого нужно?
– быстро спросил адмирал.
– Два-три трупа. Да. Два-три трупа. Сегодня ночью мы могли бы вместе провести на них пробные операции.
– Товарищ лейтенант, - скомандовал молодому офицеру адмирал, - звоните в морги… и в госпиталь. Сейчас же!
– Разрешите готовить самолет?
– выдвинулся вперед Загоров.
– Подождите, - остановил его адмирал, но Загоров вышел.
Лейтенант быстро дозвонился по нужным телефонам.
– Докладывайте, - приказал контр-адмирал, который ходил вдоль стола, заложив руки за спину.
Молодой офицер с тонкими усиками отчеканил:
– Трупов нет, товарищ контр-адмирал. Никто не умирал под Новый год.
– Да… - протянул профессор.
В комнату бесшумно вернулся Загоров. Он был в костюме пилота, в мохнатых собачьих унтах.
– Переодевайтесь, майор Загоров, - сказал адмирал.
– Полет не состоится.
– Нет, - почему же не состоится?
– вмешался Александр Аркадьевич, торжественно поднимаясь с кресла.
– На остров полечу я!
– Папа, ты? Что ты говоришь!
– в ужасе вскричала Загорова.
– Кто может это вам позволить?
– мягко сказал адмирал.
– То есть как это - кто может позволить?
– запальчиво заговорил профессор.
– Я освобожден от всех нагрузок до осени! Нет лучшего, более тихого места, чем далекий остров. Я там закончу свой труд. Осенью корабль зайдет за мной.
Капитан «Седова» выпрямился и восторженно смотрел на профессора. Контр-адмирал молчал.
– Черт возьми!
– рассердился профессор.
– Почему никто не боялся, когда я летел сюда? Это ведь тоже был перелет в полярную ночь! Почему вы готовы были согласиться на прыжок моей дочери, хотя она хирург менее опытный? Я готов был научить ее, но… без подготовки ее посылать нельзя, а значит - прыгнуть с парашютом я обязан сам. Это долг врача… и советского человека.
– Простите, профессор, - прервал Загоров, - а вы… с парашютом прыгали?