Гость из леса
Шрифт:
У логова Роман попросил взять фокстерьера на руки. Устроились под маленькой ёлкой. Майя прижала к себе Гектора. Пёс сердито ворочался, пытался вырваться. Очень хотелось ему подбежать к норе и заглянуть в неё…
Но лисята так и не вылезли на поляну. Наверное, почуяли чужих. А может быть, в дождь им уютнее в тёплой норе? Спят лисята, свернувшись в рыжие пушистые клубки, и видят свои звериные сны. А того и не знают, что извечный их враг — фокстерьер — совсем рядом…
Показал Роман Майе и Чёрное озеро. Оно уже очистилось от тумана, лишь кое-где
— Я здесь спрятал удочки, — сказал Роман. — Достать?
— Червей-то нет?
— На букана будем ловить, — сказал Роман.
— А что это такое? — удивилась Майя.
Роман отыскал поблизости шест, засунул в ил у самого берега и стал крутить. С трудом вытащив облепленную водорослями и чёрной грязью палку, принялся быстро выбирать зеленоватых пучеглазых уродцев, напоминающих крошечных драконов. Майя положила одного на ладонь и, наклонив набок голову, долго рассматривала.
— Интересно, пустельга станет их есть? — задумчиво сказала она.
Гектор тоже заинтересовался буканами. Долго обнюхивал устремившихся к воде букашек, потом стал зарывать одного в землю. Носом он смешно подталкивал сухие иголки, сучки, стараясь укрыть под ними зелёную личинку.
Майя не любила ловить рыбу, да и что за охота мокнуть под дождём на берегу? В лесу куда интереснее. Роман спорить не стал. Он прошёл вдоль берега, стараясь отыскать в камышах свою утку с выводком, но ничего не увидел. Небо и вода стали одного цвета. Серо-стального. Лилии раскрылись и ярко белели среди блестящих зелёных лопушин. Какая-то отчаянная стрекоза хотела было взлететь с осоки, но потрепетав мокрыми, слипшимися крыльями, неуклюже шлёпнулась в воду. Тут же рядом с ней возник бурун, раздался всплеск, мелькнул плавник — и стрекоза исчезла.
— Какие чудесные лилии, — сказала Майя, глядя на озеро.
Роман молча разделся, прямо с берега бухнулся в воду. Гектор суматошно заносился по берегу. Решив, что человек тонет, фокстерьер бросился спасать. Роман рвал скользкие лилии, а Гектор плавал вокруг и передними лапами молотил по воде, брызгая в лицо.
— Смешной ты, — сказала Майя, когда мокрый мальчишка протянул ей пучок белоснежных лилий на длинных коричневых стеблях.
— Почему смешной? — спросил Роман, одеваясь.
— Наверное, вода холодная?
— Как парное молоко, — улыбнулся он. — В дождь всегда вода тёплая.
Вдалеке прозвучал глухой выстрел. Вслед за ним — второй. Гектор насторожился и долго смотрел в ту сторону. Немного погодя над ними с криком пролетели две сороки. Серым снарядом пронёсся дикий голубь витютень.
— Кого-то убили, — с грустью сказала Майя, гладя лилии, будто живых котят.
— Пойдём поглядим? — предложил Роман. — Охота запрещена, и стрелять мог только браконьер.
— Дедушка говорит, что в наше время птиц и животных могут убивать только люди без сердца, — говорила
— А в волков? — спросил Роман.
— Дедушка рассказывал, что волки тоже приносят пользу.
— Волки нападают на скот, — сказал Роман. — В позапрошлом году задрали корову и штук пять овец. Охотники зимой устроили облаву с флажками и перебили всю стаю. Ни один не ушёл!
— Я прочитала все дедушкины книги, — сказала Майя. — Он всю жизнь посвятил защите природы. И я…
— Тоже станешь профессором? — взглянул на неё Роман.
— Я ещё не знаю, кем я стану, — серьёзно ответила Майя. — Но мне очень больно, когда люди убивают птиц и зверей.
Роман уже заметил, что у неё очень быстро меняется настроение: то весела и беззаботна, то вдруг станет задумчивой и почти не слушает, что ей говорят, то неожиданно из-за пустяка рассердится.
Гектор оглушительно залаял и устремился вперёд. Вот его короткий, белый с чёрным хвост мелькнул меж молодых сизых ёлок и исчез. Лай перешёл в рычание, а затем в жалобный визг. Роман и Майя одновременно выскочили на лесную поляну и увидели парня в мокрой брезентовой куртке. Ногами, обутыми в болотные сапоги, он отбивался от наседавшего на него фокстерьера.
— Я могу невзначай и зашибить, — увидев их, сердито сказал парень. — Угомоните этого чёрта! Махонький, а налетел, как овчарка…
Это был Егор Пестрецов. За спиной — дулом вниз — охотничье ружье. Значит, это он стрелял.
Майя за ошейник оттащила рассвирепевшего фокса от охотника, однако пёсик, скаля мелкие острые зубы, яростно рвался в бой. Курчавая шерсть взъерошилась на загривке, он весь дрожал от возбуждения. Таким злым его Роман ещё не видел.
— Чего это вы в дождь шляетесь по лесу? — насмешливо взглянул на них Егор.
— Разве нельзя? — дерзко спросила Майя. Серые глаза ее сузились и в упор смотрели на охотника.
— Наладил мой мопед? — не удостоив девчонку ответом, повернулся к Роману Егор.
— Он теперь не твой, — ответил Роман.
— Значит, бегает, — продолжал улыбаться Егор. — Это хорошо… А «Яву» я так и не купил… Не завезли что-то в этом году. Каких-то лимитов у них не хватило.
«Зачем он всё это мне говорит? — тоскливо думал Роман. — Ох, неспроста… Что-то на уме у Егора!..»
— Это вы стреляли? — спросила Майя. Её уязвило такое явное пренебрежение к ней.
Егор посмотрел на девочку своими немного косящими глазами. Спустившаяся на лоб прядь коричневых волос блестела. На губах непонятная усмешка.
— А тебе-то зачем это знать? — сказал он. — Чего это вы со своим смешным стариканом нос суёте, куда не надо? Тому не нравится, что лес рубят, этой — Егор запнулся, не зная, как её назвать, — что стреляют в лесу. Лес-то это наш, голубушка. Наш кровный, погаринский… А вы откуда тут взялись? Из Питера? Вот поезжайте туда и командуйте. А тут у нас свои законы, пташка ты сизокрылая!