Гость из мира Death Note

Omi Or Tay

Своё повествование Маруся закончила через час. Переводя дух, она зачерпнула ложкой свой уже давно остывший суп.

— Ну, Алина, как тебе наша история? – спросила Марина подругу.

На лице той расплылась тупая улыбочка.

— Н-да... – пробормотала она. Потом, подумав, опять добавила: — Н-да... Я даже не знаю, что сказать.

— Ну, ты нам веришь? – напрямую спросила Маруся, жуя хлеб.

— Знаешь... живой, говорящий Рюук способен убедить любого... н-да...

Маруся засмеялась, отмахиваясь от севшей ей на руку мухи.

— Мне нужна твоя помощь, — внезапно подал голос L. Девушка вздрогнула от неожиданности и посмотрела

на него, словно не веря, что это он обращается к ней. – Позволь, я расскажу тебе...

Раздался звонок в домофон.

— Это Катя вернулась! – Маруся заспешила к входной двери, оставив Алю и Эла вдвоём на кухне.

Честно говоря, Марина немало удивилась, когда Катя в метро сказала ей, что собирается кое в чём подсобить Элу. Когда же Маруся спросила, в чём именно, та лишь хитро улыбнулась и, заявив всем, что ей надо немедленно ненадолго заскочить домой, вышла на остановку раньше. Хм... И что это она там придумала? Катя безразлично относилась ко всем и вся, всё же иногда проявляла признаки заботливости. Хоть и редко. И только для близких людей...

Волкова зашла на кухню, сияя улыбкой, и плюхнулась на один из свободных стульев. Окинув взглядом стол, она повернулась к Марусе:

— А мне что-нибудь есть? — в её голосе прозвучала притворная обида.

— Да-да, конечно, — быстро спохватилась Маруся и собиралась было уже налить ей супа, но Катя отмахнулась.

— Э, нет, спасибо. Я лучше возьму печеньку. Ты не против, Эл? – ехидно спросила она и, не сводя своих хитрых зеленовато-карих глаз с детектива, который тоже как раз ел печенюшки, протянула руку к заветному блюдечку. Брюнет нахмурился, но проигнорировал её колкость.

Внезапно он поднял голову и окинул всех внимательным взглядом своих чёрных, как ночь, глаз.

— Алина, — позвал Эл. – Ты мне поможешь?

Та подперла руками подбородок.

— Я.. в шоке... неужели у вас есть листок Тетради Смерти... Во, блин, дожили...

— Алина, — проговорил L, — серьёзно подумай и прими решение прямо сейчас. Я тебя не принуждаю. Но помни, если ты согласишься, назад пути нет. И может, тебе придётся совершить убийство. – Он поднял на уровень своих глаз листок из Тетради Смерти, потом опустил. Помолчав, он опять обвел всех взглядом. – Катя, Марина, Алина, хочу сказать вам всем прямо сейчас кое-что. Вы все ещё дети, — при этих словах Катя фыркнула и пробормотала себе под нос: «На себя посмотри», — у каждой из вас впереди своя жизнь... Я не прошу насильно вас мне помогать. Вы должны понимать – всё это очень опасно. Я бы не хотел, чтобы кто-то из вас пострадал. Алина, если что-то пойдёт не так, тебе придётся взять на себя вину за убийство человека. Катя, Марина, ваши имена ему уже известны, вы обе сильно рискуете. Ещё не поздно остановиться, и я пойду дальше один. Это моя война, и я не буду держать зла и не затаю обиду, если вы откажитесь следовать за мной. Я даже настаиваю на вашем отказе, жизнь одна, потеряешь её – второй дано не будет. Вы не обязаны мне помогать, я и так вам благодарен за всё, — L опустил глаза. На его лице не было ни одной эмоции.

Наступило долгое молчание. Слышно было лишь жужжание кружащей по кухне мухи.

«Эл, ты предлагаешь мне бросить тебя?! – думала ошарашенная Маруся. – Ни за что! Ты больше не будешь один! Никогда. Я очень благодарна тебе за то, что ты беспокоишься о нас, — с нежностью подумала она, глядя на его опущенную голову, — но один ты не справишься. Не взваливай всё на себя. Позволь помочь тебе. Пусть я

не детектив, но, что смогу – я сделаю. Я тебе обещаю... Ты всегда был один, но я больше не позволю тебе...»

Громкий удар сложенной газетой по стоящему рядом со столом холодильнику нарушил тишину и прервал возвышенные мысли Маруси. Все посмотрели в сторону Кати.

— Прошу прощения, — проговорила та в ответ на недоумевающие взгляды, с невозмутимым видом соскребая ноготком с холодильника остатки некогда умевшего летать насекомого. В другой руке у неё была газета, что до сей поры лежала на краю стола. – Она меня чертовски раздражала.

Маруся лишь мигнула.

— Ну так что? – спокойно спросил Эл, возвращаясь к предыдущей теме.

— Извини. Рюузаки, но я думаю, ты не прав, — сказала Маруся.

— Вот как? – детектив вопросительно вздёрнул брови.

— Да. Ты не можешь отказываться от нашей помощи. И мы не станем делать того, что ты нам предлагаешь! Несправедливо. Ты не можешь нести это всё один. Мы, конечно, не полицейские. но от нас тоже может быть толк. Так что не говори ерунды! Мы с тобой. Правда, Алина?

— Ну да, — ответила та, явно уже придя в себя от речи Эла. – Да. Я сделаю то, о чем ты меня попросил... Эл.

— Катя? – Маруся повернулась к шатенке, которая как раз закончила разбираться с размазанной по белой стенке холодильника мухой.

— Эл, — Катя посмотрела на детектива из-под чёлки. – Ты правда не будешь держать на меня обиды, если я откажусь? – спокойно спросила она.

Эл так резко выпрямился, что стул под ним заскрипел. Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Нет, — ответил он буквально через секундную заминку. Его голос был как всегда спокоен, но Марусе показалось, что он стал более хриплым, чем обычно. Наверное, почудилось.

— Катя?.. – Марина в недоумении повернулась к подруге.

Та, не отрываясь, смотрела на Эла. Тот ответил ей тем же.

— Так я могу идти? – спросила Катя.

Эл молча кивнул.

— Катя?! – Марину схватила подругу за руку. – О чём ты говоришь?!

Шатенка, наконец, обратила на неё внимание.

— Что такое? – сухо произнесла она, окинув её безразличным взглядом. – Что ты от меня хочешь? Я не подписывалась помогать Элу.

— Катя, да как ты можешь?!! – Марина не могла в это поверить, судя по взгляду, который Алина кинула на Волкову, та тоже. Да, Катя всегда была себе на уме, независимая и самодовольная, иногда даже эгоистичная. Порой Марина совсем её не понимала, но... То, что Катя делала сейчас, выходило за все рамки. Неужели она так вот просто бросит Эла?! Да что же она за эгоистка! Глядя на подругу сверху вниз, на её спокойное, невозмутимое лицо, Марина чувствовала, как в груди расползается горькое чувство разочарования. «Почему? – думала она. – Почему у тебя такое лицо, будто ты уверена в своей правоте? Ведь ты же знаешь, что не права, но все равно так невозмутима! И так всегда!»

— Эл прав, Марина, — проговорила Катя. – Я ничем никому не обязана. Ты ведь так сказал, да, Эл?

Тот опять кивнул. Маруся переводила взгляд с одного на другого.

Вздохнув, брюнетка разжала пальцы и отпустила её руку. Наступила мрачная тишина. Алина лишь покачала головой. Эл смотрел прямо перед собой. Катя окинула всех взглядом и... внезапно рассмеялась. Все с удивлением уставились на сложившуюся пополам от смеха шатенку.

— Ха-ха-ха! Ой, не могу! – смеялась Катя, на глазах её выступили слёзы. – Вы бы сейчас видели свои рожи! Ха-ха-ха!